– Ешо шего! Вмеште ш шамкой.

– А в чем моя выгода? – удивился Тимур. Наглость мутанта не знала границ.

– Как в шом? – Убош, в свою очередь, тоже удивился. – Тогда ты наверняка оштанешша в живых. Жашем тебе дратша иж-жа шамки? Ушти, Тим, я тоже умею дратша. И меш у меня отлишный – ты шам шкажал. – Он шмыгнул носом. – В обшэм, шшытаю до трех и протыкаю твою шамку нашквожь. Раж…

– Погоди… погоди… – пробормотал Тимур, пытаясь затянуть время.

Алена находилась в нескольких мгновениях от гибели, а он так и не мог ничего придумать. Самое обидное и противное заключалось в том, что его загнал в тупик какой-то вонючий «мусорщик». И это после того как удалось вырваться из цепких лапок всемогущего Пуго.

– Погоди, Убош, не считай. Я правильно понял – ты предлагаешь мне, чтобы я отказался от поединка и освободил тебе проход?

– Типа того.

– А если я буду драться без меча?

Дамп приоткрыл жабий, с отвисшими губами, рот:

– Это… как?

– Молча, утырок. Я отброшу свой меч и буду драться с тобой голыми руками. Безоружным. Понял? Если победишь, сможешь принести меня в жертву вашему Ухухаю. Думаю, он обрадуется моему сердцу и печени.

– Не понял.

– А чего тут непонятного? Ты с мечом, я без. Договорились?

Убош озадаченно покачал головой. Потом недоверчиво спросил:

– А шэго ты хошешь вжамен?

– Совсем немного. Ты не трогаешь Алену, пока не закончится наш поединок.

– Вшэго лишь?

– Всего.

Дамп снова качнул головой.

– Вшо равно не понял… Жашем тебе это, Тим? Я тебя жапрошто убью.

– Может, и убьешь. А может, и нет. По крайней мере, у меня появится шанс спасти Алену. А если я погибну… Тогда я не увижу мучений Алены – уж лучше так. Но я должен использовать свой шанс.

– Это не шанш, Тим. У тебя нет шаншов.

– Я так не считаю. Я ведь не трус, в отличие от тебя, и готов биться даже голыми руками.

«Мусорщик» сердито выпятил губы и выкрикнул, брызгая слюной:

– Не шмей обжывать меня трушом, мержкий хомо! Ты… ты, видно, шовшем штал дураком, Тим. У тебя прошто не ошталошь можгов, вот.

– Может, и не осталось. А ты проверь. Разруби мою черепушку и проверь. Или слабо́ справиться с безоружным? Тоже же, потомок Ухухая.

Мутант помолчал, тяжело дыша через нос. Потом угрюмо пробормотал:

– Ну, ладно… Жнашыт, хошешь дратша беж меша?

– Хочу.

Тимур, разумеется, не собирался записываться в самоубийцы. Его задумка, пусть и смертельно рискованная, была направлена на то, чтобы дамп сосредоточил все внимание на нем, отвлекшись от Алены. И дамп, кажется, купился.

– Ну, ладно. Шейшаш я тебе покажу, где удильшык жымует. – Убош шагнул вперед и сузил глаза, всматриваясь в фигуру Тимура. Потом потребовал: – Поверниш кругом. Только медленно.

– Пожалуйста, – сказал Тимур, выполняя команду. – Думаешь, я прячу за спиной пулемет? Ничего у меня нет, даже кинжала. Я парень честный.

– Жнаю я твою шештношть, – буркнул мутант. Но осмотр, видимо, его удовлетворил, потому что последовало новое распоряжение: – Кидай меш шуда – к моим ногам.

– Прямо к ногам? Ты что, герой, решил драться двумя мечами?

– Не твое дело. Ты шам напрошылша. Ну, кидай.

– Хорошо, – сказал Тимур. – Смотри, не обруби себе чего-нибудь – клинок у меня острый.

Выставив ногу, он швырнул меч с таким расчетом, чтобы тот упал в метре от мутанта. Пробурчав под нос, Убош сделал пару шагов навстречу Тимуру, не сводя с него настороженного взгляда. Затем, нагнувшись, схватил рукоять меча левой ладонью и приподнял оружие перед собой. После чего довольно произнес, поглядывая на широкий клинок:

– Ошень хороший меш. Капеш тебе, Тим.

Едва дамп начал произносить эту фразу, как Тимур приступил к реализации своего отчаянного, придуманного наспех, плана – молниеносно отвел вбок правую руку и метнул нож «Стриж». Тот самый, в метании которого упражнялся накануне больше двух часов. Он вложил в бросок не только всю ярость, но и страстное желание поразить цель. И нож, словно повинуясь мысли Тимура, угодил точно туда, куда был направлен – в левую глазницу мутанта.

Убош, вскрикнув от боли, инстинктивно выронил меч Тимура и схватился ладонью за глаз – вернее, за торчавшую в нем рукоятку «Стрижа». Нащупав ее, взревел, словно взбешенный жук-медведь, и резким движением выдрал клинок из раны. Оттуда темным фонтанчиком брызнула кровь. А Тимур уже посылал в живую мишень второй нож.

К сожалению, этот бросок оказался не столь точным и удачным, как первый. Тимур метил в горло, надеясь тем самым если и не убить дампа, то нанести ему серьезное увечье. Но в момент броска Убош дернул башкой, и клинок вонзился не в горло, а в мощный мышечный каркас шеи. Получилось хотя и эффектно, но не особо эффективно.

Впрочем, Тимур изначально не надеялся на то, что сумеет завалить гориллоподобного «мусорщика» двумя ножами с относительно короткими и узкими клинками. Главной задачей являлось натравить Убоша на себя, заставив того забыть на время об Алене – и эта задача удалась. А то, что еще и глаз уроду выбил, так это и вовсе здорово.

В самом крайнем случае Тимур собирался отступить по наклоненной плите на первый этаж, где валялись куски арматуры – а дальше, как говорится, посмотрим по обстоятельствам. Но этот маневр не потребовался. Ножевые ранения так или иначе доставили дампу серьезные неприятности, отняв у него две-три драгоценные секунды. А они в бою иногда решают все.

Воспользовавшись замешательством врага, Тимур подскочил к стене, где продолжал висеть на стальном пруте трупик двуглазого Тыка. Мертвый шам помочь Тимуру, естественно, не мог. Но в его ножнах лежала короткая шпага колишемард, которую Тимур тут же выхватил. Как оказалось – очень своевременно.

– Я порву тебя на кушки, мержкий хомо! – проревел Убош, выдирая из своей мясистой шеи клинок «Стрижа». – Капеш тебе, Тим! Шлава Ухухаю!

– Обдристанный хоммут твой Ухухай! – выкрикнул в ответ Тимур и взмахнул шпажкой. Но благоразумно остался на месте, провоцируя и без того взбешенного «мусорщика» на опрометчивые поступки. – Иди ко мне, гнилой ушлепок. Сейчас отрежу твои протухшие уши.

Последняя фраза привела Убоша в неописуемую ярость. Оскорбленный до самой глубины души, он ринулся на «мержкого хомо» с явным намерением разрубить его напополам. Тимур, присев, отскочил вправо, обходя противника со стороны выбитого глаза. Убош все-таки махнул мечом, но промазал. Клинок еще со свистом разрезал воздух, а Тимур уже нырял в ноги «мусорщика». Этот простой маневр решил исход схватки, и вот почему.

Выбив дампу один глаз в начале поединка, Тимур тем самым сузил врагу сектор обзора. Но Убош еще больше ухудшил ситуацию, когда инстинктивно выдрал нож из глазницы. Брызнувшая из раны кровь попала на второй глаз, и мутант почти ослеп. Он различал фигуру хомо, но с трудом отслеживал его быстрые перемещения. И когда Тимур кинулся в ноги дампа, тот на секунду упустил противника из вида. Эта заминка оказалась определяющей.