— Что так?

— Он еще не успокоился. Брякнет что-нибудь лишнее втаком состоянии, ты, конечно, сразу заявление на стол. И с кем я останусь внашем гадюшнике? Так что отключай мобильный.

Поразмыслив, я решила, что Ритка права, и выключиламобильный. Мы с Сашкой отправились к друзьям на дачу и вернулись где-то околоодиннадцати вечера. Поужинали, Сашка стал смотреть телевизор, а я листать«Полный церковнославянский словарь», увлеклась, и потому внезапный телефонныйзвонок вызвал у меня недовольство. Звонили поздно, а, как известно, до утраподождать не могут только плохие новости. Опять же звонка я ни от кого неждала, следовательно, скорее всего, это Дед, что лишний раз подтверждает мысльо том, что ничего хорошего ждать от жизни мне не приходится. Я всерьезсобралась затаиться, но тут включился автоответчик и выяснилось, что это звонитВешняков.

— Ольга, сними трубку, если ты дома.

Против своего друга Артема Вешнякова я ничего не имела.Однако, если он звонит в такую пору, значит хорошего ждать не приходится. Хотя,может, жена с детишками отбыла к теще, и он решил, что ему необходимо общество.Я сняла трубку и поинтересовалась:

— Что там у тебя?

— У меня головная боль по случаю очередного нагоняя отначальства. Скажи-ка, тебе знакома фамилия Луганская? Луганская СветланаГеннадьевна?

— Нет, а должна? — вздохнула я, готовясь кнеприятностям, коли уж Вешняков начал с такого вопроса.

— Короче, мне сейчас Новиков звонил. На Ямской нашлитруп женщины. Застрелена в собственной квартире. Возле телефона твоя визитка.Тебя Новиков не рискнул беспокоить, побеспокоил меня.

— Ты знаешь, сколько своих визиток я раздавала,находясь на службе у Деда?

— Не знаю, но догадываюсь. Однако я хотел бы, чтобы тывзглянула на убиенную. Так, на всякий случай.

— Вешняков, ты в курсе, что я трупы не люблю?

— Так и я на радостях до потолка не прыгаю. Но намстоит встретиться и прикинуть, что там вырисовывается. На Ямской я буду черезполчаса. Четырнадцатый дом. Там и встретимся.

Артем повесил трубку. Я задумалась. Визитка, конечно,ерунда, но Артем прав, следует убедиться, что женщина ко мне не имеет никакогоотношения, а тем более что ко мне не имеет отношение ее убийство. В концеконцов, пока я лицо официальное. Так что если мое имя свяжут с делом обубийстве, Дед от этого в восторг не придет. Он еще не успел отойти отвчерашнего происшествия, и вот — нате вам.

— Черт-те что, — буркнула я досадливо и пошлаодеваться.

Заметив это, Сашка принялся вертеться у меня под ногами. Яподумала и взяла его с собой. Все же родная душа рядом. Спустилась в гараж и небез удовольствия взглянула на новенький «Феррари» ярко-желтого цвета. Обивка всалоне была голубая, в целом выглядело это в высшей степени впечатляюще.

Машину месяц назад мне подарил Дед. До этого у меня тоже был«Феррари», но он пострадал в перестрелке, устроенной лихими ребятами, когда япо привычке сунула нос не в свое дело. Впрочем, сунуть нос меня попросил Дед,так что я сочла вполне справедливым, что он компенсировал мне потерютранспортного средства.

Я распахнула дверь, Сашка забрался на сиденье, игнорируясумку. Я открыла ворота и вскоре уже выезжала на проспект.

Фонари на Ямской не горели. Редкие окна еще светились, а тактемень — хоть глаз выколи. Я едва не проехала мимо четырнадцатого дома, нововремя заметила табличку, свернула во двор и увидела Артема. Он курил,привалясь к крылу своей машины. Три недели назад он тоже сменил тачку. До этогоездил на «Жигулях», которые смело можно было записать в ветераныавтомобилестроения. Как Артем смог избавиться от нее, для меня загадка. Мне струдом верилось, что кто-то в здравом уме мог купить ее. Артем приобрел«десятку», вполне приличную с виду, но буквально через несколько дней какой-тоолух въехал ему в крыло и помял обе двери, так что теперь новая машина,выглядела ничуть не лучше старой. Вешняков с тоской поглядывал на нее ивздыхал. Я притормозила рядом. Он подошел ко мне,

— Идем, Новикова я предупредил, он нас ждет.

С Новиковым я была знакома, как-то раз вместе пили пиво. Мывошли в подъезд, и я услышала голоса, доносившиеся со второго этажа. Один былмужским, другой женским, судя по всему, кто-то из ментов опрашивал соседей. Мыподнялись по лестнице, и я увидела даму лет пятидесяти в компании молоденькогомилиционера.

— Я не имею привычки наблюдать за соседями, —сурово выговаривала ему дама.

Дверь напротив была открыта, оттуда тоже доносились голоса.Артем посторонился, пропуская меня вперед, я вошла, ожидая увидеть Валерку. Такуж выходило, что мы непременно встречались возле трупа. Но сегодня традициябыла нарушена, оказалось, Валера уже уехал. Упитанный мужчина с усамиповернулся и, увидев меня, вздохнул.

— Ольга Сергеевна, рад вас видеть, — сказал он, ая подумала, что радоваться тут особо нечему.

Тут из комнаты появился Новиков, поздоровался с Артемом заруку, кивнул мне.

— Луганская Светлана Геннадьевна, убита сегодня околодесяти часов. Соседка обратила внимание, что дверь в квартиру приоткрыта.Позвонила, никто не ответил, тогда она вызвала милицию. Прибывшая бригадаобнаружила в спальне труп. Ваша визитка лежала рядом с телефоном наприкроватной тумбочке. Я подумал, что вы… что вам, возможно, знакома этаженщина. В любом случае я обязан задать вам несколько вопросов.

Говорил он так, точно извинялся. Вешняков кивнул, и я тоже,после чего вслед за мужчинами вошла в спальню, большую комнату с одним окном.Легкие шторы, дорогой ковер возле камина, камин из белого мрамора, оченьудачная имитация настоящего. Ложе, язык не поворачивался назвать его кроватью,с шелковым бельем, все очень стильно и красиво. Вид этот портил труп. Женщинасвесилась с постели, длинные волосы касались пола, нижняя часть тела прикрытапростыней. Лица не видно, затылок разворочен выстрелом в упор, на полу лужакрови, пальцы правой руки тоже в крови.

— Черт, — сказал Артем. Трупы он, как и я, невыносил.

— Убита двумя выстрелами. Первый — в грудь, второй — взатылок. Похоже на работу профессионала.

— Похоже, — пробормотал Артем.

Я перевела взгляд на портрет, висящий над камином. Портретбыл довольно посредственным. Наверняка кто-то из местных художников, любителейработать по фотографии за очень скромные деньги. Блондинка в полный рост рядомс вазоном с цветами, кажется, незабудками, сразу и не разберешь. Портретом этоназвать трудно, но сходство с оригиналом было. И платье то самое, в котором явидела ее на приеме.