Фернанда Барнс, сидя за кухонным столом, тупо смотрела настопку счетов. Ей казалось, что она смотрит на нее в течение четырех месяцев,прошедших с тех пор, как через две недели после Рождества погиб ее муж. Но онахорошо понимала, что стопка счетов только казалась той же самой, а на самомделе росла с каждым днем. С каждой почтой к ней добавлялись новые счета. С техпор как погиб Аллан, плохие новости и ужасающая информация шли нескончаемымпотоком. Последним было известие о том, что страховая компания отказываетсявыплатить деньги по его полису страхования жизни. Она и ее адвокат ожидалиэтого. Аллан погиб при сомнительных обстоятельствах в Мексике, куда он уехал нарыбалку. Поздно ночью, когда его компаньоны по рыбалке спали в гостинице, онвышел в море на зафрахтованном судне. Члены экипажа в то время находились наберегу, в местном баре, а он, выйдя в море, судя по всему, упал за борт. Телоего нашли только через пять дней. Приняв во внимание его финансовые обстоятельствана момент гибели, а также написанное в отчаянии письмо, которое он оставил дляжены, страховая компания заподозрила, что это было самоубийство. Фернанда тожеэто подозревала. Письмо было передано в страховую компанию полицией.

Фернанда никому, кроме их адвоката, Джека Уотермана, об этомне говорила, но, когда ей позвонили, она сразу же подумала о самоубийстве. Доэтого Аллан в течение шести месяцев пребывал в состоянии глубокого потрясения ипаники и без конца твердил ей, что он заставит ситуацию измениться, но из егописьма было видно, что в конце концов он и сам перестал в это верить. На долюАллана Барнса выпал слепой счастливый случай, нечто вроде выигрышноголотерейного билета: ему невероятно посчастливилось продать одной крупнойкомпании еще не окрепшую, «неоперившуюся» компанию за двести миллионовдолларов.

Фернанде нравилась жизнь, которую они вели до этого. Онаустраивала ее во всех отношениях. У них был небольшой уютный домик вПало-Альто, неподалеку от территории Стэнфордского университета, где они ипознакомились. Они поженились в университетской церкви на следующий день послеокончания. И вот тринадцать лет спустя ему вдруг крупно повезло. Об этом онаникогда не мечтала, никогда не надеялась на такое; ей это было не нужно, и онане хотела этого. Она даже не сразу поняла, что произошло. Он вдруг сталпокупать яхты, самолеты, апартаменты в Нью-Йорке, чтобы проводить там деловыесовещания, дом в Лондоне, который, как оказалось, ему всегда хотелось иметь. Атакже домик на Гавайях и дом в городе, который был так велик, что она, увидевего, расплакалась. Тем более что он купил его, не посоветовавшись с ней. Она нехотела переезжать во дворец. Она обожала уютный домик в Пало-Альто, где онижили с тех пор, как родился их сын Уилл.

Несмотря на протесты Фернанды, четыре года назад онипереехали в город. Уиллу к тому времени было двенадцать лет, Эшли – восемь, аСэму едва исполнилось два года. Аллан настаивал, чтобы она наняла нянюшку, чтопозволило бы ей ездить вместе с ним, но Фернанда этого тоже не хотела. Оналюбила сама заботиться о своих детях. Она так и не сделала карьеру и быласчастлива, что Аллан всегда зарабатывал достаточно, чтобы содержать семью. Еслииногда возникали трудности, она, затянув потуже поясок, наводила экономию вхозяйстве, и они выходили из трудного положения. Она любила сидеть дома сдетьми. Уилл родился у них ровно через девять месяцев после бракосочетания, иво время беременности она трудилась неполный рабочий день в книжном магазине,но с тех пор больше никогда не работала. В колледже она специализировалась поистории искусств. Специальность была довольно бесполезной, если она несобиралась получить степень магистра или даже доктора и стать преподавателемили работником музея. Других талантов, которые могли бы иметь спрос на рынкезанятости, у нее не было. Она умела лишь быть женой и матерью, но умела этодействительно хорошо. Их дети росли счастливыми, здоровыми и разумными. Дажекогда Эшли было двенадцать, а Уиллу – шестнадцать, что считается проблематичнымвозрастом, у нее не было ни единой проблемы с детьми. Они тоже не хотелипереезжать в город. Все их друзья жили в Пало-Альто.

Дом, который выбрал для них Аллан, был громадным. Егопостроил один известный финансист, занимающийся операциями со спекулятивнымкапиталом, и продал его, когда удалился от дел и переехал в Европу. Фернандедом казался дворцом. Она выросла в пригороде Чикаго. Отец ее был врачом, а мать– школьной учительницей. Они всегда жили в достатке, и в отличие от Аллана онаждала от будущего простых и понятных вещей. Ей хотелось выйти замуж зачеловека, который ее любит, и иметь чудесных детишек. Она много читала овоспитании детей и передала своим детям страсть к искусству. Она поощряла ихсамостоятельность и стремление воплощать в жизнь свои мечты. Аллану она всегдавнушала то же самое. Просто она не ожидала, что он в своих мечтах зайдет такдалеко.

Когда он сказал ей, что продал компанию за двести миллионовдолларов, она чуть не лишилась сознания и подумала, что он шутит. Возможно,если бы ему очень крупно повезло, он мог бы продать компанию за один, два, илипять, или даже – по самым фантастическим предположениям – за десять миллионовдолларов, но не за две сотни миллионов! Она хотела лишь иметь достаточно денег,чтобы дети закончили колледж и безбедно жили до конца своих дней. Может быть,было бы достаточно, если б Аллан смог удалиться отдел, и они смогли бы провестигод в Европе, и она получила бы возможность поводить его по музеям. Ей хотелосьбы провести месяц-другой во Флоренции. Но непредвиденная сумма, которая словнос неба свалилась, превзошла всякие мечты. А Аллан словно с цепи сорвался.

Он не только купил дома и апартаменты, яхту и самолет, но исделал ряд чрезвычайно рискованных инвестиций в области высоких технологий. Приэтом он каждый раз заверял Фернанду, что для беспокойства нет причин, потомучто он знает, что делает. Он скользил по гребню волны и чувствовал себянепобедимым. Он был на тысячу процентов уверен в правильности своих оценокситуации, хотя у нее в то время такой уверенности не было. Они начали ссоритьсяпо этому поводу. Он смеялся над ее страхами. Идя на большой риск в ожиданиивысоких прибылей, он вкладывал деньги в другие компании, которые еще непроявили себя, «не оперились», торопясь сделать это, пока спрос на рынкепродолжал расти. И в течение почти трех лет все, к чему он прикасался,превращалось в золото. Казалось, что бы он ни делал, как бы ни рисковал, он неможет потерять деньги. И он их не терял.

На бумаге за первые год или два их громадный, только чтонажитый капитал фактически увеличился вдвое. Особенно крупные вложения он делалв две компании, в которых был полностью уверен, хотя другие предупреждали его,что это слишком рискованно. Но он не слушал никого. Его уверенность в непогрешимостисвоих оценок достигла невероятных размеров, и, когда она занималасьобустройством их нового дома, он упрекал ее в излишней осторожности ипессимизме. К тому времени даже она стала привыкать к их новому богатству иначала тратить денег больше, чем, по ее мнению, следовало бы. Но Аллан безконца убеждал ее, что надо радоваться жизни и ни о чем не беспокоиться. Онасама себя поразила, приобретя на аукционе «Кристиз» в Нью-Йорке двавеликолепных полотна импрессионистов и буквально дрожала, вешая их в своейгостиной. Она и помыслить не могла о том, что когда-нибудь станет владелицейэтих или подобных им картин. Аллан поздравил ее с разумным решением. Сам онлетал высоко, наслаждался этим и хотел, чтобы она тоже получала от этогоудовольствие.