Сойдя с автобуса в Сан-Франциско, в южной части районаМаркет, который был ему незнаком, Питер Морган долго стоял, оглядываясь вокруг.Когда он жил здесь, вся его деятельность сосредотачивалась в болеефешенебельных районах. У него был дом на Пасифик-Хейтс, квартира в Ноб-Хилле,которую он использовал для операций с наркотиками, а также деловые контакты вКремниевой долине. Ему никогда не приходилось обитать в бедных районах сдешевым жильем. Но сейчас, одетый в казенную одежду, выданную в тюрьме, онотлично вписывался в окружающую обстановку.

Он немного прошелся по Маркет-стрит, пытаясь привыкнуть ктому, что вокруг снуют люди, и чувствовал себя каким-то беззащитным. Он знал,что это скоро пройдет. Но после четырех с половиной лет пребывания вПеликан-Бей он ощущал себя на улицах словно яйцо без скорлупы. Он зашел вресторанчик, купил гамбургер и чашку кофе и не спеша смаковал еду и ощущениесвободы. Ему показалось, что ничего более вкусного он никогда в жизни непробовал. Потом он немного постоял снаружи, просто наблюдая за людьми. Мимопроходили женщины, дети и мужчины, которые, судя по всему, знали, куда и зачемидут. Видел он и бездомных, ютящихся возле подъездов домов, и пьяных, бредущихкуда-то нетвердой походкой. Стояла теплая погода, и он решил пройтись по улицепросто так, без какой-либо определенной цели. Он знал, что, как толькопереступит порог общежития для условно освобожденных из заключения, емупридется снова подчиняться правилам. Поэтому, прежде чем явиться туда, емухотелось почувствовать вкус свободы. Два часа спустя, спросив у кого-то дорогу,он сел в автобус и отправился в район Миссии, где находилось общежитие.

Общежитие располагалось на Шестнадцатой улице. Выйдя изавтобуса, он быстро нашел его и остановился перед входом, окидывая взглядомсвое новое пристанище. Дом не шел ни в какое сравнение с местами, где емуприходилось жить до того, как он попал в тюрьму. Он невольно вспомнил о Джанети об их маленьких дочерях. Интересно, где они теперь? Все годы c тех пор, какон видел их в последний раз, он очень скучал по своим дочерям. В тюрьме онпрочел в каком-то журнале, что Джанет снова вышла замуж. Родительских прав еголишили несколько лет назад. Ее новый муж, наверное, удочерил их. Ему давно нетместа ни в ее жизни, ни в жизни его детей. Усилием воли он выбросил из головымысли об этом и поднялся по ступеням лестницы в ветхое здание, дверь которогобыла открыта для лиц, условно освобожденных из заключения.

В общежитии воняло кошками, мочой и подгоревшей пищей, акрашеные стены облезли. Для человека, получившего степень бакалавра в Гарварде,оказаться в таком месте было все равно что попасть в ад, но ведь и Пеликан-Бейне назовешь раем, тем не менее он выжил, пробыв там более четырех лет. Он знал,что выживет и здесь. Он был из тех, кто выживает.

За конторкой сидел высокий тощий беззубый темнокожий, наобеих руках которого Питер заметил следы от инъекций. На нем была рубаха скороткими рукавами, но это его, казалось, не смущало. Несмотря на темную кожу,на щеках у него была татуировка в виде слезинок, а это говорило о том, что онпобывал в тюрьме. Он взглянул на Питера и улыбнулся. Вид у него былдружелюбный. По несколько растерянному выражению глаз Питера он сразу узнал внем человека, только что освободившегося из тюрьмы.

– Могу я чем-нибудь помочь, приятель? – спросилон.

Несмотря на явно аристократическую внешность Питера, повзгляду, одежде и стрижке он понял, что Питер тоже побывал в тюрьме. Было в егопоходке, в настороженном взгляде, которым он окинул человека за конторкой,нечто такое, что говорило обо всем без слов. Они сразу же узнали друг в другелюдей, побывавших в неволе. Теперь у Питера было больше общего с человеком законторкой, чем с кем-нибудь из людей, принадлежащих к его бывшему миру. Сейчасведь и он принадлежал к другому миру.

Питер кивнул и протянул ему документы, в которых говорилось,что ему надлежит прибыть в это общежитие. Человек за конторкой кивнул, взялключ из ящика стола и встал.

– Я покажу вам вашу комнату, – любезно сказал он.

– Спасибо, – коротко поблагодарил Питер.

Все его защитные механизмы снова пришли в действие, как этобыло в течение четырех лет. Он понимал, что здесь он едва ли находится взначительно большей безопасности, чем в Пеликан-Бей. Народ здесь приблизительнотот же самый. И многие из них снова сядут в тюрьму. Он не хотел снова попадатьв тюрьму, не хотел нарушать условий освобождения из-за какой-нибудь ссоры иливынужденной самозащиты в драке.

Они поднялись на два марша по лестнице и прошли по вонючемукоридору. Это было старое викторианское здание, которое давным-давно подлежалосносу, но его приспособили под общежитие. Обитателями здесь были толькомужчины. Старший по общежитию подошел к двери в конце коридора и постучал. Неполучив ответа, он отпер ключом замок и распахнул дверь. Питер шагнул вкомнату. Помещение было не больше чулана. На полу лежал покрытый пятнами старыйпалас. В комнате находились две койки типа нар, два комода, видавшие виды столи стул. Единственное окно выходило на стену другого дома, который тоже нуждалсяв ремонте. Картина удручающая. Камеры в Пеликан-Бей были вполне современными,хорошо освещенными и чистыми. По крайней мере его камера была такой. Здесь жепомещение выглядело как ночлежка. Но Питер лишь кивнул головой.

– Ванная находится направо по коридору. В этой комнатеживет еще один парень. Думаю, он сейчас на работе, – объяснилсопровождающий.

– Спасибо.

Питер заметил, что на верхней койке не было постельногобелья, и понял, что белье предполагается иметь свое или спать на голом матраце,как это делали другие. Пожитки его соседа были разбросаны по всему полу. Вкомнате был полный кавардак. Он постоял у окна, переполняемый чувствами, осуществовании которых забыл за последние годы: отчаянием, печалью, страхом. Онне имел понятия, куда теперь идти. Ему нужна работа. Ему нужны деньги. Емунеобходимо поддерживать себя в чистоте. Чтобы выпутаться из этих проблем, прощевсего было бы снова заняться сбытом наркотиков. Перспектива работать в«Макдоналдсе» или мыть где-нибудь посуду его не вдохновляла. Как только старшийпо общежитию ушел, он взобрался на верхнюю койку и лежал там, уставясь впотолок. Некоторое время спустя, заставив себя не думать обо всем, что емупредстояло сделать, Питер заснул.

Почти в тот же момент, когда Питер Морган входил в своюкомнату в общежитии для освобожденных из заключения в Сан-Франциско, КарлтонУотерс вошел в такое же общежитие в Модесто. Его соседом по комнате, которуюему предоставили, оказался человек по имени Малькольм Старк, с которым онивместе отсидели двенадцать лет в Сан-Квентине. Они были старыми приятелями, иУотерс, увидев его, улыбнулся. В свое время он дал Старку отличную юридическуюконсультацию, что в конечном счете помогло ему освободиться.

– Ты что здесь делаешь? – обрадовался Уотерс.

Он не показывал виду, но после двадцати четырех лет,проведенных в тюрьме, пребывал в шоке оттого, что находится на свободе. В такомсостоянии увидеть старого приятеля было большим облегчением.