В общем, ему еще повезло тогда. Случались перемещения ипосквернее. Добрый знакомый майора, начальник ГОВД в граде Абакане (живописныеи благодатные места, сибирская Швейцария) вообще угодил на полторы тысячикилометров севернее, аккурат за Северный полярный круг – начальникомвневедомственной охраны в Норильск, в места скучные и мерзопакостнейшие. Самтоварищ Сталин когда-то отбывал ссылку почти в тех же краях – и довольно быстроушел в побег ввиду непреходящей унылости тамошних пенатов…

Время, конечно, все сгладило, но Даша не хотела лишний разбередить отцу душу еще и из-за того, что он вбил себе в голову, будтонеуступчивостью перед начальством испортил любимой доченьке жизнь.

А ничего подобного не было. Останься он на прежнем посту,Даша вместо университета, о котором размечтался майор, все равно бызавербовалась в доблестную Советскую Армию. Ибо роман с бравым гарнизоннымкапитаном полыхал лесным пожаром, вот и напялила дуреха форму, чтобы оказатьсярядом с неповторимым и единственным – каковой уже через полгода проявил гнилуюнатуру во всей красе, да поздно было переигрывать, и пришлось рыжей связисточкедослуживать полтора года согласно принятой присяге. А потом прошла мимоуниверситета вполне осознанно, в Шантарскую милицейскую школу, так оно ипоехало…

Майор старательно залил лапшу кипяточком – две чашки.Подумал и налил в третью.

– Что, не покормила? – лениво съехидничала Даша.

– Гусарские офицеры у дамы утром не завтракают. Развечто похмеляются, – сообщил майор.

– А что это у тебя глазки бегают, гусар?

Майор помялся, потом все же выдал:

– Даш, я, может, и женюсь…

– Ну, взялся за ум, – сказала она искренне. –Давно пора. Только ты мне ее сначала предъяви, а я возьму в разработку – вдругэто алчная хищница хочет проникнуть в приватизированную хату немощногостаричка, а потом старинушку-то под дождь и выпереть.

– Трепло. У нее у самой однокомнатная. И есличто – так я туда… А хоромы остаются тебе. – Майор глянул донельзяхитро. – Глядишь, и распорядишься ими с умом…

– Не тянет меня что-то на штампы, – сказалаДаша. – И на те, что в паспорте, в том числе…

– А что, с журналистом у тебя не все ладно?

Даша встала, запахнула халат и старательно, без всякогонаигрыша испепелила майора взглядом. Родитель занервничал очень скоро:

– Ну что, спросить нельзя?

– Не виляй, частник, – сказала она сердито. –Интересно, ты с чего это взял, что он журналист, если я ни словечком неупоминала…

– Да говорила.

– Не надо ля-ля. Ни разу не говорила. Колитесь, майор.

Майор без особой цели перемещался по кухне, пытаясьнасвистывать и покачиваясь с пятки на носок. Однако в конце концов с тяжкимвздохом дал показания:

– Слушай, ну должен же я знать, с кем мое единственноедите… проводит время. А возможности у частных сыскарей ныне имеются. Ребята мнепо дружбе в свободное время и посодействовали…

– Та-ак, – сказала Даша. – Значит, это вашбыл синий «опелек»? То-то мне показалось… Ладно, чистосердечное признание винувроде бы смягчает, но если ты и в дальнейшем попытаешься своих обормотов занами пускать, они у меня слезами умоются. Усек, майор?

– Заметано. Нет, ну я же ничего… Парень вполне, знаешьли, положительный. Что бы вам…

– Хватит, родитель, – сказала она вполне серьезно. –Ну не чувствую я в себе тяги к семейному очагу и пеленочкам. Пока что. Вотполучу майора или там преступление века раскрою с присущим мне блеском, тогда ипокумекаем…

Майор грустно кивнул. Видно было, что в преступление века,случившееся в Шантарске – особенно в сочетании с Дашей, – ему веритсяплохо. Ну что ж, сама Даша в преступление века – а тем более в сочетании ссобой – не верила вовсе. Во-первых, преступлений века в Шантарске не случается.Летние прибамбасы с кладом Чингисхана не в счет. Как показывает опыт двадцатоговека, суперпреступления обычно совершаются в тишайших кабинетах финансистов,оставаясь абсолютно неизвестными мало-мальски широкой публике.

Во-вторых, любой мало-мальски неглупый сыщик если и боитсячего-то, так это свалившегося на его плечи этого самого преступления века. Вдетективных романах они хороши, и не более того. А в жизни либо потребуют оттебя колоссальнейшего расхода нервных клеток, какового ничуть не способнакомпенсировать благодарность в приказе или очередная звездочка, либо напрочьсломают карьеру и саму жизнь. Хватало прецедентов. До сих пор не нашли трехандроповских сыскарей, работавших двенадцать лет назад в бывшей песчанойсоюзной республике, а ныне суверенном государстве. Да и никогда уже не найдут.И это лишь одна-единственная грань проблемы… Нет уж, храни нас Господь отпреступлений века!

Майор, со смаком уписывающий горячую лапшу, вдруг поднялголову:

– У тебя с деньгами как?

– Я ж говорю, сегодня сотню заработала.

– А зарплата?

– А зарплата – как обычно. Ждем-с. Если Колосов вМоскве что-нибудь выбьет…

Это и есть одна из самых больных проблем. Вопрекиустоявшемуся мнению, будто менты прикуривают от крупных бумажек, с зарплатойобстоит в точности так, как у всех прочих – теоретически она есть, а практическиее еще нужно выцарапать со слезами и соплями. Москва в первую очередь, какисстари водилось, выделяет денежки самой себе, родной, да Питеру. А провинциясосет лапу. Кроме того, одни службы финансируются из местного бюджета, другие –из федерального. И если муниципальщики, гаишники, участковые и ППС тугрикиполучают, в общем, вовремя, сыскари, люди федеральные, прочно сидят на подсосе.Лапа – продукт некалорийный, сколько ее ни соси. И потому в одном райотделевспыхивает чуть ли не забастовка («чуть ли» – потому что милиционерамзаконом бастовать запрещено), в другом отключают за неуплату электричество ителефон, в третьем отчаявшийся офицер вешается в служебном кабинете, оставив настоле пистолет и пару медалей. Экономия наводится на чем только можно – окурсах повышения квалификации давно и думать забыли, как и о дальнихкомандировках «на преступление», о предусмотренных законом льготах.

И люди уходят. Благо нынче есть куда. Уходят, как случается,далеко не самые худшие, лучший сторожевой пес порвет привязь и сбежит, если егодержать на пустой болтушке, или в крайнем случае плюнет на вверенное егопопечению добро, заляжет себе в будку и примется гавкать по графику: раз всутки. И попробуйте киньте в него камень.

Высоким властям, конечно, некогда – они решают чересчур ужглобальные проблемы. Особенно теперь, когда до выборов в Думу осталось неделитри. Правда, в преддверии очередных судьбоносных перемен все без исключениякандидаты обещают всем без исключения молочные реки с кисельными берегами иЛуну с неба, но когда эти обещания выполнялись?