– Наши государи установили разумный порядок, и я не вижу внем изъянов.

Кениг досадливо крякнул. Затем сказал с кривой усмешкой:

– Правильно, Засядько. Молодец! Как говорят в России: неговори, что думаешь, а думай, что говоришь. Иначе не сносить головы. Мне в этомотношении легче: я – иностранец. Впрочем, вольнодумство иностранцев тожедолжно иметь границы. Вольтерьянство в России постепенно выходит из моды…А все-таки как ты относишься к франкмасонам?

Вопрос был настолько неожиданный, что Засядько толькоудивленно посмотрел в лицо подполковника. Наконец, видя, что тот ждет ответа,пожал плечами:

– Фармазоны? Говорят в училище оних разное… Я просто незнаю, кто они и чего хотят на самом деле. Так же, как иезуиты или другие…И почему замыкаются в тайные общества.

– Ну, это объяснить просто, – ответил Кениг сусмешкой. – Человек силен другим человеком! А когда он не один, тосила каждого утраивается. Господь создал человека стадным животным! Да и есть втаких обществах нечто от мальчишества, ибо всякому сладостен покров тайны.Взрослые люди тоже любят играть. Но, собравшись в эти общества, связанныеединой клятвой, они все же, не щадя сил, стараются улучшить мир… А то, чтоделают тайно, служит двум целям. Во-первых, они тем самым не получают никакойвыгоды, их даже не похвалят, а это важно для чистоты помыслов, а во-вторых, всятемная чернь, а это как простолюдины, так и вельможи, хочет сидеть в своемболоте и не желает идти ни к какому светлому будущему!

Засядько после паузы сказал осторожно:

– Но я слышал… масоны тайно помогают друг другу…

– Только в интересах дела, – заметил Кениг.

– Но помогать лишь членам братства, а с их помощью обходитьв карьере более достойных – не является ли сие безнравственным?

Кениг поморщился:

– Что значит «более достойных»? Ежели человек честен, этоеще не значит, что он хорош и его надо тащить ­наверх. У меня кухаркачестна и добродетельна, но дай ей управлять государством – Россия кровьюзахлебнется! А масоны помогают только умным и деятельным, чьи помыслинаправлены на построение мира добра и справедливости! И таких людей онипривлекают отовсюду.

Засядько прямо встретил испытующий взгляд Кенига:

– Спасибо за предложение. Но я не боюсь глуши. Если на топошло, то я сам родом из глуши.

Кениг соскочил с подоконника:

– Ладно, оставим это… Давай попрощаемся, рыцарь! Или лыцарь?

– Лыцарь, – подтвердил Засядько с усмешкой.

Кениг по-отечески обнял Александра, сказал с чувством:

– Если не сгорят твои крылья, сделаешь много славных дел.Счастливого тебе полета, молодой орел!

Вечером Александр в полном одиночестве собирал вещи внебольшой узелок. Оmnia mеа mecum роrto, то есть все свое ношу с собой, какучит латинская пословица. Пусть другие обзаводятся сундуками и баулами.Философу и воину лишние вещи ни к чему. И так мир идет по неверному пути:человек обзаводится все новыми и новыми вещами, хотя конечной целью цивилизацииявляется развитие самого человека, накопление духовных, а не вещественных благ…

Не успел собрать вещи, как в дверь постучали. Это былдежурный по этажу.

– Засядько, – сказал он бесстрастно, – спуститесьвниз. К вам пришли гости.

– Ко мне? – удивился Александр.

– К вам.

– Но у меня здесь нет знакомых…

– Поторапливайтесь!

Засядько поправил пояс и заспешил вниз. В зале, вкреслах для почетных гостей, сидели две женщины. Прежде чем он узнал их, однаиз них поднялась, протянула руки:

– Вот он! Вот этот мужественный юноша!

Александр от неожиданности растерялся. Вторая дама ужерасцвела улыбкой и тоже поднялась ему навстречу.

– Вы герой! – сказала первая дама. –Я попрошу директора корпуса, чтобы вас отметили за мужественный поступок.Мой муж, узнав о случившемся, велел пригласить вас сегодня вечером на чай.

– Покорнейше благодарю, – ответил Засядькоглухо. – Однако я вряд ли смогу. Нам не дозволяется без соизволения.

– Какое соизволение? – удивилась первая дама. – Даваш директор всегда в таких делах идет навстречу!

– Не знаю, – ответил он угрюмо и растерянно.

Он злился и презирал себя за малодушие, не позволявшееответить пожестче, чтобы дамы обиделись и ушли.

– Дежурный офицер обещал нам, что освободит вас отдел, – сказала первая дама.

Вторая, судя по всему, менее разговорчивая, молча взялаАлександра за локоть и легонько подтолкнула к выходу.

– Кстати, меня зовут Мария Степановна, – тараторилапервая, – а это моя кузина Елизавета Павловна…

– Александр Засядько, – представился юноша, увлекаемыйк двери.

– О, какое красивое имя! Оно очень подходит вам. Александр –значит мужественный защитник людей. Помню из учебника истории, что в войскеАлександра Македонского был воин по имени Александр, который боялся сражений.Македонский подозвал его и сказал: «Или перестань бояться, или смени имя».А вам не придется менять героическое имя. Да вы, судя по фамилии,украинец?

– Да. Из села Лютенка Гадячского уезда.

– Так мы же почти земляки! Елизавета из Полтавы, это вблизивашего уезда, а я живу под Харьковом…

У подъезда их ждала закрытая карета. Засядько взглянулна позолоченные ручки дверок и стенки, покрытые филигранью, и сделал последнююпопытку избежать визита, но Мария Степановна решительно подтолкнула его внутрьи взобралась следом.

Сиденья были покрыты персидскими коврами, тускло блестеласлоновая кость поручней. Засядько сел, покорившись судьбе. За годы учебы вкорпусе еще ни разу не бывал дома у богатых товарищей-горожан. Не то что неприглашали, пытались затащить чуть ли не силой, но избегал. Не хотелосьвыказывать свою бедность, явно же будут похваляться роскошью, показыватьпортреты знатных предков. Не объяснишь же, что он сам – знатный предок?

Карета качнулась: на запятки вскочили лакеи. Одетый кричащепышно, ну просто заморская птаха попугай, кучер прикрикнул на лошадей. Сиденьепод ним мягко качнулось. Засядько покосился в раскрытое окно. Карета мчалась сбольшой скоростью, происшествие вроде бы не отбило охоту ездить быстро.Елизавета Павловна смотрела на юного героя с любопытством и материнскимучастием, а Мария Степановна продолжала без умолку тараторить:

– …И сейчас бы мы жили под Харьковом, если бы незамужество. А вот Ксанка раньше ни разу не бывала в Малороссии. Это первыйраз ее взяли с собой. А где вам больше нравится: в Малороссии или вПетербурге?

К счастью, карета пошла медленнее, остановилась. Лакеираспахнули дверцы, и это позволило Александру увильнуть от ответа.