К его превеликому удивлению, яркие пятна на щеках Толстякапроступили еще резче. «Ты тоже наблюдал за ним! — внезапно подумал Ральф. — Ине только за посадкой, иначе ты не стал бы так отчаянно краснеть… Ты смотрел ина то, как самолет выруливает к терминалу».

За этой мыслью последовало полнейшее откровение. Толстяксчитал, что он сам виноват в столкновении, и опасался, что полицейские, которыеприбудут на место аварии, станут придерживаться той же точки зрения. Оннаблюдал за самолетом и не заметил машины Эда, стремительно выехавшей из воротна дорогу.

— Послушай, я действительно сожалею, — искренне произнес Эд;вид у него был не просто виноватый — парень являл собой сплошное уныние.

Ральф внезапно поймал себя на мысли о том, в какой степенион доверяет своим глазам и действительно ли понимает хоть немного из того, (Эй,эй, Сьюзен Дэй) что произошло здесь… И кем, в конце концов, была Сьюзен Дэй?

— Я ударился головой о руль, — говорил в это время Эд, — имне кажется… Понимаешь, у меня что-то заклинило.

— Думаю, так оно и было. — Почесав затылок, Толстякпосмотрел на низкое темное небо, затем снова на Эда. — Хочу кое-что предложитьтебе, приятель.

— Да? Что именно?

— Давай просто обменяемся именами и номерами телефонов,вместо того чтобы ввязываться во все это дерьмо со страховками. А затемразъедемся каждый в свою сторону.

Эд неуверенно взглянул на Ральфа, пожавшего плечами, а затемснова на мужчину в кепке.

— Если в дело вмешается полиция, — продолжал Толстяк, — уменя возникнет множество проблем. Во-первых, они сразу выяснят, что прошлойзимой я тоже оказался участником столкновения и теперь езжу по временнымправам. Поэтому они постараются насолить мне. Понимаешь, о чем я говорю? —Конечно, — ответил Эд. — Но в этом столкновении виноват только я.

Видишь ли, я ехал слишком быстро…

— Возможно, столкновение еще не самое главное, — перебил егоТолстяк, недоверчиво оглядываясь на приближающийся грузовик, потом сновавзглянул на Эда и заговорил более настойчиво: — Из машины вытекло немногобензина, но я уверен, что ты сможешь доехать домой… Если ты житель этогогородка. Ты ведь живешь здесь?

— Да, — ответил Эд.

— А я оплачу ремонт, полсотни баксов, идет?

Новое откровение посетило Ральфа; существовала одна—единственная причина, объясняющая внезапный поворот в поведении незнакомца отгрубости к заискиванию. Автокатастрофа прошлой зимой? Возможно. Но Ральфникогда не слышал о такой вещи, как временные права, и считал, что это почтинаверняка вранье. Старина Садовник разъезжал без прав. Ситуацию же усложнялоследующее: Эд говорил правду — столкновение было полностью на его совести.

— Если же мы разъедемся подобру-поздорову, — продолжалТолстяк, — мне не придется снова объясняться с полицией, а тебе растолковывать,почему ты выскочил из своей машины и накинулся на меня, как разъяренный зверь,утверждая, что мой грузовичок набит мертвыми младенцами.

— Неужели я действительно говорил такое? — ошеломленноспросил Эд.

— Конечно, — мрачно подтвердил Толстяк.

Слегка картавя, голос с французским акцентом произнес:

— Все в порядке, ребята? Никто не пострадал?.. Эй, Ральф!Это ты?

За рулем подъехавшего грузовика с надписью «ХИМЧИСТКА ДЕРРИ»сидел один из братьев Вашон, проживавших в Олд-Кейп. Скорее всего, Триггер,самый младший.

— Это я, — ответил Ральф и, не отдавая себе отчета впроисходящем — все его действия сейчас подчинялись инстинкту, — подошел кТриггеру, обнял за плечи и повел парня в направлении его машины.

— С ними все в порядке?

— Да, да, — ответил Ральф. Оглянувшись назад, он посмотрелна Эда и Толстяка, склонившихся над кузовом «форда». — Немного помяли машины.Они сами во всем разберутся.

— Хорошо, хорошо, — благодушно согласился Триггер Вашон. — Акак твоя милая женушка, Ральф?

Ральф вздрогнул.

— Господи! — воскликнул он и взглянул на часы, надеясь, чтосейчас не больше пяти двадцати — пяти тридцати. Однако было уже без десятишесть. На двадцать минут позже того времени, когда он должен принести Кэролайнчашку бульона с половиной сэндвича. Она, конечно же, волнуется. А вспышкимолнии и аккомпанемент грома, разносящийся по пустому дому, испугают ее ещебольше. И уж если дождь действительно пойдет, она не сможет закрыть окна; у неене хватало сил даже поднять руку.

— Ральф? — окликнул его Триггер. — Что-нибудь случилось?

— Да так, ничего, — ответил старик. — Просто я загулялся исовсем потерял счет времени. А затем произошло это столкновение, и… Ты можешьподвезти меня домой, Триг? Я заплачу тебе.

— Не надо мне никакой платы, — возразил Триггер. — Нам попути.

Садись, Ральф. Ты думаешь, с этими парнями все будетнормально? Они тут ничего такого не натворят?

— Нет, — ответил Ральф. — Мне так не кажется. Подождисекунду.

— Конечно.

Ральф подошел к Эду.

— Вы договорились?

— Да, — ответил Эд. — Мы уладим все частным образом. Почемубы и нет?

В конечном счете все сводится к кучке разбитого стекла.

Теперь Эд говорил в своей обычной манере, и здоровяк в белойрубашке внимал ему почти с уважением. Ральфа все еще не покинули недоумение итревога по поводу всего, что произошло здесь, но он решил позволить событиямидти своим чередом. Ему очень нравился Эд Дипно, но в этот июль его заботилосовсем иное; его волновала Кэролайн и то странное существо, которое началостучать в стенах его спальни — и внутри нее глубокой ночью.

— Отлично, — сказал он Эду. — Тогда я поеду домой. Мне нужноприготовить ужин для Кэролайн, я и так запоздал.

Он уже повернулся, намереваясь уйти, но тут Толстякостановил его, протягивая руку.

— Джон Тэнди, — представился он.

— Ральф Робертс. Рад познакомиться.

Тэнди улыбнулся:

— Сомневаюсь, что при подобных обстоятельствах… Но ядействительно рад, что вы вовремя оказались поблизости. В какой-то момент мнепоказалось, что мы поубиваем друг друга.

«Как и мне», — подумал, но не сказал Ральф. Он посмотрел наЭда, его встревоженный взгляд задержался на непривычной футболке, прилипшей ктощей груди, и на белом шелковом шарфе с красными китайскими иероглифами.