Ох, иповезёт какой-то княжне!

—Завтра тывозвращаешься вучилище, Серёжа,— сказал граф сыну.— Император дал специальное разрешение.

Виконт Стоцкий недовольно скривил красивое лицо.

—Зачем? Тыжезнаешь, что уменя слабая матрица. Это бесполезно.

Враздражении граф ударил кулаком постолу.

—Для чего яунижался наэтом дурацком приёме? Тыбудешь учиться! Ради себя иради меня! Ради всего нашего рода! Понял?

Онсверлил сына взглядом, пока тот неопустил глаза.

—Понял?— ещё раз спросил граф.

—Да, отец,— еле слышно ответил виконт.

—Аянайду способ усилить твою матрицу. Денег уменя хватит. Вот тогда все узнают, что такое род Стоцких!

Виконт Сергей Валерьевич Стоцкий молчал.

—Иди, Серёжа,— мягко сказал граф.— Собирайся.

—Мне что, ижить вучилище?— недоумённо спросил виконт.— Вобщежитии сразным сбродом?

—Так будет лучше,— кивнул граф.— Тыдолжен проявить себя старательным учеником. Иди.

Неуспел сын выйти, как вкармане графа зажужжал телефон.

—Виктор?— спросил Стоцкий.

—Ваше сиятельство!— услышал онголос начальника охраны.— Ребята нашли сбежавшего оборотня!

—Захаров! Подгони машину. Лопухин, носилки! Забираем парня ссобой. Похоже, тварь его заразила.

Через минуту яуслышал негромкий рокот мотора. Свет фар ослепил меня. Водвор вкатился автомобиль.

Большой чёрный внедорожник сзубастой хромированной решёткой радиатора итонированными стёклами.

Красивая машина! Вней было что-то отсильного, породистого, уверенного всебе хищника.

Эмблема автомобиля оказалась незнакомой— фигурка медведя, вставшего надыбы.

Внедорожник развернулся ивстал. Из-за руля выскочил толстячок вмешковато сидевшем комбинезоне. Наверное, это ибыл Захаров.

Онсуетливо обежал вокруг машины иоткрыл заднюю дверь.

—Грузим его, Лопухин!— скомандовал Жан Гаврилович.

Пока они перекладывали меня наносилки, ясумел рассмотреть остальных.

Лопухин оказался высоким инескладным парнем лет двадцати. Таких называют дылдами. Ктому же, онзаметно сутулился.

Несмотря навоенную форму, онвыглядел задумчивым ботаником. Нехватало только очков. Впрочем, парень близоруко щурился, глядя наменя, так что очки вполне могли лежать вего кармане.

Кроме парней вкоманде была девушка. Настоящая аристократка— чуть вздёрнутый нос, точёный подбородок, надменный взгляд широко посаженных серых глаз. Ифигурка унеё была отличная, акомбинезон только подчёркивал все еёдостоинства.

Классная девчонка, неспроста Жан Гаврилович назвал еёбаронессой! Жаль, что выражение лица такое кислое.

Меня вместе сносилками погрузили впросторный задний отсек машины.

Жан Гаврилович уселся заруль, парни заняли заднее сиденье, абаронесса села впереди. Даещё инос сморщила:

—Фу! Отнего так воняет! Зачем мыего подобрали?

Жан Гаврилович повернулся кбаронессе изаговорил мягким голосом, вкотором ясно слышались ядовитые нотки.

—Уважаемая Мария Васильевна! Если бывынепрошляпили магическую тварь, тонам непришлось бывозиться спострадавшим. Выхотите, чтобы этот юноша пожаловался вгородскую управу?

—Дакому онпожалуется?— фыркнула баронесса.— Онжебродяга! Кто его будет слушать?

—Помолчите,— неповышая голоса, сказал Жан Гаврилович.— Из-за вашего разгильдяйства академии придётся платить компенсацию. Авас троих недопустят доэкзамена. Лично выпоедете обратно, под крыло ксвоему папеньке, ибудете там мечтать обудачном замужестве. Где сейчас ваш отец?

—ВПариже,— растерянно ответила баронесса.

Жан Гаврилович улыбнулся.

—Сочувствую— изПетербурга ивпарижское захолустье. Извсех развлечений— люля-кебаб вБулонском лесу.

Баронесса сдавленно охнула.

Жан Гаврилович покосился нанеё.

—Значит, так, уважаемая Мария Васильевна! Захаров иЛопухин живут вказарме. Авыунас коренная петербурженка, аристократка. Вам икарты вруки. Куда прикажете отвезти молодого человека? Ему нужен покой, дружеский присмотр, хорошая еда идоктор.

Баронесса закусила красивую губку.

—Апочему нельзя отвезти его сразу вгоспиталь?

—Ичто мытам скажем?— язвительно поинтересовался Жан Гаврилович.— Что выпроворонили магическую тварь, аона покалечила изаразила гражданского? Единственный выход— вылечить его так, чтобы никто обэтом незнал. Отвас требуется надёжное место, остальное яорганизую сам.

Выходит, баронесса это непрозвище, асамый настоящий титул! Здесь есть аристократия имагические твари.

Чёрт, вкакой жеинтересный мир япопал?

Баронесса задумалась над словами Жана Гавриловича. Похоже, ейочень хотелось поспорить скомандиром.

Ночерез несколько секунд она неохотно выдохнула:

—Унашей семьи есть доходный дом вАпраксином переулке. Там живёт Яков, наш старый слуга. Можно отвезти его туда.

—Прекрасно!— кивнул Жан Гаврилович.

Онпровёл рукой над приборной панелью, имотор мягко заурчал. Машина тронулась.

Минивэн мягко ибыстро летел попроспекту. Сквозь тонированное стекло ярассматривал город, пытаясь сообразить, где мыедем.

Проспект был совершенно пуст— нимашин, нилюдей. Вдоль фасадов тянулась цепочка светящихся шаров, которые служили фонарями. Иэти шары неподвижно висели ввоздухе без всякой опоры.

Авывески!

Нет, витиеватая надпись «Ресторан Трубникова» меня неудивила. Хотя, янепомнил здесь никакого ресторана. Кажется, вэтом доме должно быть отделение банка. Впрочем, наБольшом проспекте арендаторы меняются часто.

Нояркая вывеска «Аптека Шульмана. Магические ингредиенты»! Ирядом следующая: «Школа кулинарной магии»!

Похоже накакой-то новый тренд врекламном бизнесе. Или…

Машина вылетела наТучков мост. Яприподнял голову иразглядел поблёскивающую влунном свете реку. Поней, направляясь кмосту, шёл небольшой пассажирский теплоход сбелой надстройкой. Взеркальных окнах надстройки горел яркий свет, имелькали силуэты.

Успокаивающая картина— негромкая музыка, тёмная гладь воды ибесшумно скользящий поней изящный белый корабль.

—Туристы веселятся,— сказал Жан Гаврилович.

Видно, онтоже обратил внимание натеплоход.

Странно. Когда яумер, вПитере был апрель, инавигация ещё неоткрылась. Асейчас, повсем ощущениям— разгар лета. Только-только закончились белые ночи, неиначе.

Явсё яснее понимал, что попал всовершенно другой мир.