— А теперь, — сказал я, — можете кричать извать на помощь. А если хотите — спрашивайте.

Сделав глубокий вздох, она облизнула губы, вытерла краешкомплатья лицо, с горечью обнаружив на дорогих чулках побежавшую петлю, осмотрелазапястья, на которых остались отметины от веревок, расправила платье иповернулась ко мне.

— Думаю, вы лжете, — небрежно бросила она.

Я усмехнулся.

Ну и девица! Ее схватили, связали, запихнули в машину,заставили слушать какой-то бред, в который и поверить-то невозможно, а потомвдруг развязали. Любая на ее месте упала бы в обморок, начала бы кричать ибросилась бежать, как только ее развязали. Эта же с невозмутимым видом огляделасвою одежду, а потом хладнокровно обозвала меня лжецом.

На вид ей было лет двадцать, тонкая и стройная кактростинка, огромные карие глаза, каштановые волосы, нежные губы, короткаямальчишеская стрижка, и сама вся такая недосягаемая, как топ-модель сжурнальной обложки.

— Прочтите вот это, — сказал я и протянул ейзаявление женщины-кошки.

Она прочла его, чуть нахмурила лоб и вернула мне:

— Значит, вы и есть Эд Дженкинс?.. Только зачем тетепонадобилось меня похищать?

Я пожал плечами:

— Как раз это я и хочу узнать. Мне пока еще не всеясно. Подождете, пока я выясню?

Она на минуту задумалась:

— Надеюсь, я свободна и могу идти?

Я кивнул.

— Тогда я лучше останусь, — заявила она. —Поехали.

Я сел за руль и включил зажигание.

В квартале от коттеджа я притормозил:

— Подъезжаем. Выскользните незаметно из машины, когда япроеду мимо вон той пальмы, спрячьтесь за ней и посмотрите, что будет дальше.Мне почему-то кажется, что вам посчастливится увидеть настоящее шоу.

Я притормозил и повернулся к ней, приготовившись доказыватьсвою правоту, но доказывать ничего не пришлось — она уже подбирала подолплатья. Когда я притормозил, она выпрыгнула. Я подъехал к дому, развернулмашину лобовым стеклом к дверям гаража и вышел.

Чтобы подобрать ключ от гаража, мне пришлось подойти кзажженным фарам. Я немного нервничал. Было во всей этой истории что-то такое,чего я пока никак не мог понять, и это не давало мне покоя. Не будь здесьзамешаны большие деньги, я бы ни за что не стал связываться с этим делом. Ну атеперь нужно попытаться выяснить, какие карты на руках у женщины-кошки.

И я выяснил.

Когда дверь гаража открылась, из колючих зарослей, словно посигналу, выскочили двое и принялись палить по багажнику из винтовок. Онистреляли почти в упор.

Пальба продолжалась минут пять, после чего они скрылись.

В окнах стали появляться огни, где-то закричала женщина,кто-то высунул голову в приоткрывшуюся дверь.

За углом взревел мотор, и автомобиль исчез в ночи.

Я снова сел в машину, развернул ее, выехал на улицу ипритормозил возле пальмы, где оставил девушку.

В темноте мелькнуло белое пятно, и она, сверкнув стройныминогами, вскочила на сиденье рядом со мной.

С расширенными от страха глазами она спросила:

— С вами все в порядке?

Покачав головой, я указал большим пальцем на багажник:

— Если вы помните, я не должен был останавливаться илиоткрывать багажник, пока не доберусь до коттеджа.

Она посмотрела назад. Металлическая крышка была прошитапулями вдоль и поперек, так что окажись там на самом деле человек, от него быничего не осталось.

— Как видите, ваша обожаемая тетушка планировала непохищение, а убийство. В настоящий момент она пребывает в полной уверенности,что вы мертвы, а я в немом удивлении и растерянности стою над вашим телом,соседи — в волнении и полиция уже идет за мной по следу. Теперь она думает, чтоможно уже не беспокоиться — ни на мой счет, ни на ваш.

Девушка кивнула:

— Я никогда не говорила этого вслух, но… я всегдабоялась тетю Хэтти. Она ужасно эгоистична и абсолютно беспринципна.

Какое-то время я вел машину в полном молчании.

— И что вы теперь собираетесь делать? — спросилаона наконец.

— Ну, во-первых, избавлюсь от машины, спрячусьгде-нибудь на несколько дней и постараюсь выяснить, что все это значит. Вашатетя пыталась надуть меня, идет какая-то игра, в которой на карту поставленочто-то очень крупное. Вот я и хочу узнать, что именно, а уж потом рассчитаюсь сней.

Уткнувшись кулачком в подбородок, девушка задумчиво кивнула.

— А что вы собираетесь делать?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Возвращаться мне нельзя, там меня, скореевсего, убьют. Тетя Хэтти зашла слишком далеко, чтобы остановиться. Боюсь, мнетоже лучше где-нибудь спрятаться.

— В каком-нибудь отеле?

Она, словно ястреб, впилась в меня взглядом:

— Я не смогу снять номер в отеле в такой час, да еще ввечернем платье.

Я кивнул.

— Скажите, Эд Дженкинс, вы джентльмен?

Я покачал головой:

— Какого черта! Я самый обычный мошенник.

Она посмотрела на меня и усмехнулась. Я почувствовал, как ворту у меня вдруг пересохло.

— Эд, не будьте формалистом. Вы же прекрасно знаете,что мне грозит опасность. Моя тетя считает, что я мертва. Если мне удастсяскрыться на некоторое время, тогда мне, возможно, удастся выжить. Но сама яспрятаться не смогу. Или тетя, или полиция обнаружат меня в два счета. Вамизвестны разные увертки и уловки, и, мне кажется, вам можно доверять. Так что яеду с вами.

Я крутанул руль.

— Ну что ж, — сказал я, — хорошая мысль,только мне хотелось, чтобы вы пришли к этому решению сами. Снимите фальшивыебриллианты и оставьте их в машине. Для начала я намерен избавиться от нее, апотом мы с вами отправимся в одно местечко, где можно укрыться.

Я подогнал машину к самому краю пирса и столкнул ее воду.Плюхнувшись, словно утка, машина с бульканьем пошла ко дну. Сонный сторож иухом не повел. Девушка внимательно огляделась.

— Вот и концы в воду, — сказала она. — Ядоверяю вам, Эд Дженкинс. Спокойной ночи.

Час спустя я привел ее в снятую мной квартиру.

Утром я спал допоздна, так как очень устал накануне.Разбудила меня девушка.

— Завтрак готов, — объявила она.

Я сел в постели и протер глаза:

— Завтрак?

Она усмехнулась:

— Да. Я сбегала в магазин, купила фруктов и кое-что изеды, а еще утренние газеты.