Хозяин и сейчас сидел на своем резном старинном кресле вуголке у ведущей в задние комнаты двери – брюхастый пожилой верзила, негрклассического облика, но по фамилии Хименес (потомок рабов, завезенных сюдаиспанцами), мужик оборотистый и зажиточный, особо не впутывавшийся в темныедела, но обросший разными связями. Мазур, мимолетно глянув на него, ухмыльнулсяпро себя – проныра Хименес и не подозревал, что советская разведка знает егоделишки лучше, чем он сам, опять-таки благодаря консультациям с кубинцами...

Усевшись за столик, Мазур дружелюбно хлопнул по заду неуспевшую увернуться мулаточку-официантку, попросил пива и, обретя желаемое,лениво принялся озирать зал. Добрую половину присутствующих он уже знал нетолько по лицам, но и по именам, как и они его. Девочки занимали боевые позицииу стойки – Мэри и Паолу не видно, кто-то, надо думать, их уже ангажировал, авот Линда и Карла с Бекки – на рабочих местах. Пригожие были девочки инедорогие, что характерно, ничуть не похожие на угнетенных жизнью жертвбуржуазного общества, с трудом оправлявшегося от последствий колониализма. Авот Мозговитого что-то не видно, хотя во исполнение недвусмысленного приказаему давно бы следовало тут появиться и снять Линду. Может, с Мэри или с Паолойупорхнул? Выпихнув его из дома, Мазур дал совершенно четкие и недвусмысленныеинструкции – в лепешку разбиться, но предпринять именно те действия, какихтребует обстановка и взятая на себя роль.

«Ну, погоди ты у меня, сукин кот, – весело подумалМазур. – Если просто шляешься где-то – по кочкам разнесу...»

Наталья, сидевшая через три столика от него, помахала рукой,и Мазур вежливо ответил, не в силах отвязаться от тех самых грешных мыслей –дневной наряд она сменила на ситцевое платье, хотя и простенькое, но сшитое наманер вечернего, с шикарным разрезом чуть ли не от пояса, аппетитным вырезом ичисто символическими бретельками. Нужно браво идти навстречу опасностям,подумал он мужественно. Проще говоря, позволить без особых ломаний затащитьсебя в постель, если у нее и в самом деле есть именно такое намерение. Окажисьона чьей-нибудь подставой, ничего страшного – запечатлеют в пикантных позицияхи начнут вдумчиво шантажировать. А заодно совершенно точно выяснится, чтоименно им известно о кладоискателе с хорватскими корнями, кем они его полагаюти какого рожна хотят. А ежели она никакая не шпионка, тем лучше.

Тех, с кем она сидела, Мазур тоже уже прекрасно знал –помянутый лорд Шелтон и лягушатник Дюфре. Последний особого интереса непредставлял: низенький, невидный мужичок лет пятидесяти с большим вислым носоми навеки застывшей на лице печалью мизантропии. Технический представителькакой-то орлеанской фирмочки, поставлявшей сюда то ли кондиционеры, то ли пылесосы,то ли все вместе. Судя по тому, что Дюфре обретался на жительстве в Старомгороде, в не в центре, фирма была так себе, дохленькая, не блиставшаямиллионными оборотами. Вообще-то под такими именно легендами частеньковыступают разведчики – банальная, но надежная «крыша». Но с тем же успехомДюфре мог оказаться тем, за кого себя и выдавал – мелким коммивояжером,хроническим неудачником. И потом... Даже если он шпион, то, безусловно – измелких. В любой разведке хватает таких вот плотвичек, шпионящих по мелочам,подбирающих крохи, как шустрые мышки. В Центре, во всяком случае, на негоничего не имелось – что с равным успехом могло работать на обе версии.

Вот второй был гораздо интереснее – с чисточеловеческой точки зрения, а не по меркам тайных войн. Поскольку, какдостоверно известно, оказался не каким-то там скороспелым выскочкой, чьи предкиполучили титул в этом столетии. Ничего подобного, лорд был солидный, можносказать, патентованный, восходивший родословной чуть ли не к крестоносцам. Какэто водится у британцев, не просто лорд, а еще пятый герцог Такой, седьмой графСякой, и прочая, и прочая. Мало того, в противоположность многим своимсиятельным землякам, он ухитрился не разориться, наоборот, владел заводами,газетами, пароходами и чем-то там еще, толково преумножая состояние, и натуманном Альбионе у него, куда ни плюнь, имелись замки с поместьями.

Вот только его светлость, даром что родовитый аристократ иуспешный предприниматель, был субъектом, как выразился тот же вице-адмирал,малость стукнутым в темечко. В жизни у него была одна, но пламеннаястрасть – поиски инопланетян, якобы посещавших нашу веселую планету. Вотуже лет двадцать месяца четыре в году лорд Шелтон проводил, болтаясь по всемумиру с кучей чемоданов, набитых кинокамерами, всевозможными датчиками,инфракрасными биноклями и тому подобной машинерией. Объявлялся всюду, где некимочевидцам – порой абсолютно не заслуживавшим доверия – удавалось узреть внебесах летающее блюдце, а то и заметить разгуливавшего по полю маленькогозеленого человечка. Нечто подобное привело его и сюда. Вице-адмирал заверилМазура, что тут нет ни игры, ни «легенды» – лорд самый настоящий, и всерьезохотится по всему миру за инопланетными пришельцами.

Самое забавное, что его светлость нисколечко не походил натрадиционный, штампованный образ родовитого британского аристократа, этакогосухопарого, высоченного субъекта с медальным профилем, цедящего слова в час почайной ложке. Вовсе даже наоборот – это был пузатый коротышка, живой, какртуть, круглолицый, с носиком пуговкой и абсолютно лысой головой, скуднообрамленной узенькой полоской седых волосиков. Одним словом, в глазах Мазуралорд даже больше походил на штампованный образ француза, чем Дюфре.

Мазура лорд забавлял, хотя порой и вызывал легкоераздражение – оттого, что очень давно занимался сущими пустяками, выбрасывая наветер громадные деньжищи. «Раскулачить бы тебя, – подумал Мазур и сейчас влучших традициях марксистско-ленинской идеологии. – Денежки отобрать, впоместьях устроить колхозы под жизнерадостными названиями типа „Красногойомена“ или „Социалистической Девонширщины“. Вот тогда бы я посмотрел, как тыпокрутился, эксплуататор трудовой Альбионщины...»

Но мысли эти были, в общем, беззлобными – особенно еслиучесть, что за три последних вечера Мазур выиграл у лорда в покер не менее стапятидесяти полновесных фунтов стерлингов. Лорд обожал покер, но играть толкомне умел, так что порой даже неловко было – не дай Бог, подумает, что Мазурпередергивает, хотя ничего такого и близко нет...

Прихватив свое пиво, Мазур направился было к ним, нозадержался на полдороге – черный Хименес недвусмысленно поманил его небрежнымдвижением широченной ладони. Мазур послушно подошел – и в здешних раскладах онстоял на социальной лестнице не в пример ниже, чем хозяин нескольких кабаков иполудюжины домов, между прочим, и того, где Мазур с компанией обитал.

– Джонни, – сказал негр вполголоса. – У меня ктебе совершенно приватный разговор...

– Я весь внимание, – сказал Мазур, поставив своюбутылку на угол стойки.

– Вот какие дела, Джонни... Ты заметил, что жизнь у нас туттихая, неторопливая и, самое главное, мирная? И вообще на острове, и внашем районе?

– Этим он мне нравится, – сказал Мазур. – Иостров, и район.