Арсеньевич, конечно. Эти фээсбэшники могут и Ивановичами запросто представиться, и Сидоровичами, и на каждую фамилию отдельное удостоверение предъявят. И чего они мутят, комбинаторы драные, весь успех себе присвоить решили, что ли?» Николай Антонович с шумом опустился в стоявшее перед столом кресло и как можно доброжелательнее посмотрел в глаза упорствующему начальнику ФСБ.

– Степан Арсеньевич, вы с собой хоть оперов наших возьмите, пусть поучатся у ваших, а то ведь пацаны совсем.

Фээсбэшник недовольно поморщился, но в этот раз отказывать не стал.

– Хорошо, опера пусть едут. Хотя, к слову сказать, пацаны сейчас как раз всё больше у нас. Но раз так настаиваешь, то быть по твоему.

Так девять оперов уголовного розыска оказались в составе группы, выехавшей в Знаменское для задержания обложавшихся накануне преступников. Кроме них и оперов ФСБ, для документирования возможных следственных действий взяли отделовского эксперта-криминалиста и помощника прокурора. Удивительно, но в этот раз Коломыйцев был абсолютно трезв, а потому непривычно тих и спокоен. Разумеется, ехали не одни – поддерживала группа фээсбэшного спецназа. Она то и должна была провести проникновение, захват преступников и обеспечить безопасность всех других участников операции. На полном ходу колонна из бэтээра, газика и отделовского автобуса доехала до вгрызшейся в землю роты внутренних войск, где забрали ожидавших их вчерашних пленников. Дальше дорогу показывали они. Попетляв по грунтовке, остановились в двухстах метрах от села. Дальше все двинулись пешком. Похоже, что в Знаменском их появления не ожидали: вся просматривая федералами окраина была безлюдна, если не считать копавшегося на одном из огородов мужика. Тот, завидев нежданных гостей, подхватил лопату и что было духу бросился наутёк.

– Вон на том огороде нас держали. – показал рукой в его сторону прапорщик – Так ведь, Федь?

– Да как будто бы так, сейчас трудно сказать – неопределённо ответил боец, вглядываясь в общем то похожие пристройки в конце огорода.

Бойцы спецназа уже ломились через обнаруженный в рабице проход, но для него они были слишком громоздки и препятствие преодолевали с трудом. Помимо внушительности их не худенького сложения, на бойцах, кроме бронежилетов, были забитые боеприпасами разгрузки, что в комплекте с защищавшей голову объёмной сферой делало их похожими на медведей, с одной лишь разницей – в цвете. Последний запутался в обрывках сетки и едва не упал, но всё же сумел удержать равновесие и поторопился догнать оторвавшихся вперёд товарищей. Передовые спецназовцы, глядя на вот-вот скроющегося за постройками чеченца, прибавили ходу, но их усилий было явно недостаточно. Чеченец скрылся из поля зрения гораздо раньше, нежели они успели преодолеть и половину огорода. Дальше действовали по наработанной схеме: боковые группы заняли позиции на флангах, а центральная продолжила выдвижение во двор. В нём их уже ждала женщина лет под сорок. Оставаясь у ступеней крыльца в дом, она с нескрываемой ненавистью смотрела на приближавшихся бойцов. Дом оказался пуст, в пристройках тоже никого не обнаружили. Из беседы с хозяйкой выяснилось, что проживает она здесь с мужем, который в настоящее время находится на заработках в Ставропольском крае, никакого мужчину, пробегающего с её огорода, она не видела и знать не знает, что там ему могло понадобиться. Само собой разумеется, ни о каких пленных военных ей также ничего известно не было. О своих только что сбежавших с мужем сыновьях Зарема не упомянула вовсе.

– Мужики, помогите дом осмотреть. Документы в первую очередь нужны. – обратился к розыскникам худенький фээсбэшный опер – Вон с нашими парнями пройдите, а я пока с хозяйкой побеседую.

Но осмотреть дом основательно так и не пришлось. Командир получил сообщение от прикрывавших правый фланг бойцов о концентрации народа с их стороны. Большая группа селян спешила к месту операции.

– Все уходим! – подал он команду.

– Вы пойдёте с нами – придётся проехать в районный центр – настоятельно пригласил женщину беседовавший с ней опер.

– Никуда я не пойду! – вдруг перешла на крик чеченка – У меня дом здесь, не поеду никуда!

Она тут же продолжила кричать, но уже по чеченски, явно рассчитывая на помощь рыскающих поблизости соседей. Окружившие её опера растерялись, но ненадолго. Кушнарёв кротко взмахнул автоматом и в полсилы толкнул в плечо разбушевавшуюся хозяйку. Затем, страшно вытаращив заблестевшие от гнева глаза, он прямо в лицо ей прокричал:

– Марш в машину, сука! Не то прибью здесь же, короста долбанная!

Такого обращения женщина не ожидала. Мигом прекратив крик, она молча поспешила в указанном ей направлении. В конце огорода, возле почти закопанной уже ямы сидели помощник прокурора, эксперт и недавние невольники. Эксперт уже сделал необходимые снимки и теперь дело оставалось за составлением протокола осмотра.

– Да, это та самая яма. Не успел он её закопать. – в который раз повторял срочник – И дыра в сетке та же.

– Повезло вам, мужики, – вздохнул эксперт – сидеть бы вам до сих пор в ней.

Рассуждения его прервал подошедший фээсбэшник.

– Уходим! – бросил он коротко и продолжил движение к проходу в сетке.

За ним в сопровождении его коллег и милиционеров шла чеченка, чуть поодаль покидали свои позиции спецназовцы.

– Почему так быстро, я и протокол не успел составить. Куда спешим то? – не понял причин поспешного ухода помощник прокурора.

– Пошли, Юра. – поторопил его Коваль – Сейчас ичкеры бесноваться начнут, дорогу перекрывать. По морде их бить нельзя, стрелять тоже – твои же потом из нас виноватых лепить будут. А так набежит этих мирян пару сотен, и в похожей яме уже мы с тобой окажемся.

Объяснять дальше необходимости не было. Тут же собравшись, Коломыйцев нырнул в прорванную в ограждении дыру и заторопился вслед за остальными. Через несколько минут колонна отъехала прочь.

Разбирательства с задержанной в комендатуре ни к чему не привели. На все задаваемые вопросы последняя отвечала в том же духе, что и у себя во дворе, а через пятнадцать минут разговора, осознав абсолютную безвредность вопрошающих, замолчала вовсе. Конечно же, её пришлось отпустить в тот же день и, переночевав у своих родственников, наутро она уже была дома.

По прошествии нескольких дней всем милиционерам показалось, что на этом история с похищением военных и закончилась, но буквально через неделю Знаменское вновь напомнило о себе. Что там произошло на самом деле, для них так и осталось тайной. Просто однажды утром, в комендатуру от главы администрации села поступило сообщение о том, что прошедшей ночью в Знаменском совершено нападение. Не известные люди, одетые в комуфляж и маски, ворвались в домовладение мирного жителя Дугаева Идриса и, перестреляв двух его сыновей и жену, увезли хозяина дома с собой. При этом неизвестные смертельно ранили выбежавших на шум якобы безоружного соседа и гостившего у него племянника, после чего скрылись в неизвестном направлении. О самом Дугаеве больше никто никогда не слышал. Как водится, межрайонная прокуратура по данному факту своевременно возбудила уголовное дело и выдвинула три версии: первая – преступление совершено членами незаконных вооружённых формирований; вторая – данное преступление явилось результатом кровной мести или конфликта, произошедшего на бытовой почве; третья – преступление совершено военнослужащими. Быстренько состряпали отдельное поручение на проведение оперативно-розыскных мероприятий и переправили его во временный отдел. Там полученный документ приобщили к уже заведённому в розыске делу, дополнительно опросили вызванных уцелевших соседей и на этом закончили. Милиционерами все необходимые формальности были выполнены, а что до розыска не известных ночных посетителей, то картина произошедшего была понятна и так, причём понятна обеим сторонам. На какое-то время в Знаменское рабов завозить перестали.

Глава 4