один из бойцов передал командиру обнаруженные документы, то выяснилось, что адресом дагестанцы не ошиблись. Перед ними лежали именно те, за кем они и пришли: глава семейства со своим младшим отпрыском – бандитом и другие домочадцы, оказывавшие посильную помощь в семейном бизнесе, в просторечьи обозначаемом как кражи людей и работорговля. К сожалению, сбежавший из туалета чеченец действительно оказался старшим сыном хозяина, но искать его теперь было уже поздно. На заполошенные женские крики, оборванные бесцеремонными собровцами, сбежались соседи. Не рискуя заходить во двор, они в ожидании подтягивающейся толпы пока стояли рядом. Дагестанцы между собой разговаривали по русски, на том же языке они обращались к разложенным на земле жителям посещённого ими дома. И всё же по акценту и ряду других признаков чеченцы поняли, что находящиеся перед ними мужчины в масках – их решительные соседи. Весть о вступлении в село дагестанцев разнеслась с быстротой молнии и успевший собраться поблизости народ тут же рассыпался в разные стороны. Милиционеры не видели, как замерли в нерешительности подтянувшиеся в соседние с ними кварталы группы вооружённых до зубов селян. Боевой пыл их вмиг улетучился и они, пряча друг от друга глаза, продолжали топтаться на месте в ожидании остальных бандитов. Но остальные появляться не торопились. Все знали, что с дагестанцами шутки плохи. Милиционеры бегло осмотрели жилые комнаты и хозяйственные пристройки, обнаружили тайное подполье и зиндан для содержания рабов, но все они были пусты.

– Ребята, вы кого ищете? – приподняв голову, «закосил» под дурачка хозяин – Если старшего моего, то он и сам придёт. Вы только адрес оставьте и имя того, кто разыскивает его…

Закончить монолог ему не удалось.

Под тяжестью наступившей ноги стоявшего рядом собровца лицо его вжалось в посыпанную гравием грязь. Командир выслушал поступившие от старших групп доклады и дал команду на сбор. Дагестанцы оторвали от земли примолкнувшую падаль и, низко пригибая их к земле, потащили к машинам.

– Ты со своими этих отсеки – на ходу бросил командир Потехину, кивнув на поднимающихся с земли так называемых женщин.

Одна из них, видимо жена хозяина, увидев перед собой открытые лица русских милиционеров, с воем кинулась вслед за уводимыми родственниками. Не останавливаясь, она оттолкнула вставшего на её пути молодого опера и с кулаками набросилась на подбежавшего ей наперерез начальника ОБНОН. Долго раздумывать Потехин не стал. С силой оттолкнув её, он пригрозил:

– Ещё раз дёрнешься, на месте положу!

Как ни странно, но чеченка оставила попытки приблизиться и молча стала наблюдать за происходящим. Тем временем младшего бандита уже уложили между сидений одной из машин. Когда на освободившееся место подъехала вторая, к ней подвели старшего. Собровец подтолкнул задержанного к открытой двери и, положив растопыренную пятерню ему на темя, вжал внутрь салона.

– Ложись на пол! – скомандовал он, усаживаясь на заднем сидении рядом.

– Если ты мужчина – сними маску! – успел выкрикнуть дрожащий от ярости бандит.

Дискутировать с ним дагестанец не стал. Ударом локтя в висок он завалил вздумавшего упираться рабовладельца навзничь и, слегка подтолкнув к полу, поставил сверху обе ноги. С двух сторон уже вваливались, захлопывая за собой двери, другие бойцы. В считанные секунды все милиционеры заняли свои места в транспорте, и колонна в прежнем порядке выдвинулась в обратном направлении. Достигнув трассы, дагестанские машины помчались в направлении Хасав-Юрта, а автобус с русскими милиционерами – в противоположную сторону. Довольные и полные впечатлений, опера вернулись на базу.

Обитатели кубрика, не принимавшие по тем или иным причинам участия в деле, с завистью слушали рассказы своих товарищей. «До конца командировки меньше месяца, а мы в этих стенах сиднем сидим – сокрушались они. За все время всего то пару раз в люди выходили. Да что говорить, у себя в области чеченцев чаще видим, чем здесь!»

Глава 5

С каждым днём ропот недовольных своим бездельем оперов набирал силу. Они не уставали высказываться по этому поводу при каждом удобном случае и наконец начальник отдела сдался.

– Завтра уголовный розыск вместе с ОМОНом выходит в ночь. Устроим засаду на выставляющих фугасы боевиков. Сколько можно сапёрам по утрам мины с дорог снимать! Я сам старшим пойду!

Как и следовало ожидать, свои омоновцы выходить в ночь категорически отказались. Зато неожиданно согласились принять участие другие, расквартированные на территории комендатуры. Этот ОМОН прибыл в райцентр откуда-то из-под Новгорода, сменив три месяца обособлявшихся от всех сибиряков. Для командования пятью отобранными для операции розыскниками предполагалось взять обоих их прямых начальников – криминальной милиции и розыска, но Петушков перед самым выходом снова напился. Данное обстоятельство никого уже не удивило и тем более не опечалило. Встретившись в означенный час у ворот отдела с прибывшими восемью вызвавшимися омоновцами, семь отделовцев стали осторожно отдаляться от родных стен. На часах было далеко за полночь, всё население давно спало и на улицах царила тишина. Огней нигде не было, село погрузилось в полную темень, сгустившийся туман затруднял и без того ограниченную видимость. Стараясь не хлюпать в грязи, группа медленно продвигалась вдоль одной из пересекавших населённый пункт улиц. Милиционеры не успели преодолеть и ста метров, как наткнулись на расположенный за углом круглосуточный ларёк. Чеченцы по ночам продукты не покупали и вообще бродить без толка в это время суток привычки не имели. Такой режим работы этой торговой точки всецело был рассчитан на русских милиционеров и военных, которые расходы хозяев на содержание ночных продавщиц окупали с лихвой. Брали, естественно, преимущественно спиртное, причём в довольно больших количествах. Увидев едва пробивающийся изнутри ларька свет, Вавилов решительно зашагал в ту сторону. Приблизившись, он громко затарабанил кулаком по стеклу. Молоденькая продавщица оторвала взгляд от лежавшей на коленях книги и открыла небольшое окошко перед собой.

– Я начальник временного отдела милиции! – громовым голосом провозгласил Вавилов и, с каждым словом распаляясь всё больше и больше, окончательно перешёл на крик – Вы мне скажите, почему вы моим милиционерам спиртное продаёте? Сколько можно их спаивать, ответьте мне! Если не прекратите торговать по ночам – нашлю на вас ОБЭП и прикрою к едрёной матери! Так и знайте, это вам я, полковник Вавилов говорю!…

Пока полковник брызгал слюной на безразлично взирающую на него чеченку, остальные милиционеры в растерянности замерли рядом. Командир ОМОНа тронул Кушнарёва за рукав и приглушённым голосом поинтересовался:

– Да он что у вас, с дуба упал! Откуда он, этот полковник? Ну какая теперь к лешему засада может быть, на самих бы чехи не устроили!

Опер искоса взглянул на продолжавшего своё выступление Вавилова и лишь тяжело вздохнул.

Оба ещё с минуту помолчали.

– Слушай, а может нам его угомонить всё-таки? – возобновил разговор омоновец.

– Не торопитесь вы, – отрицательно покачал головой опер – он сейчас сам выдохнется.

Действительно, не услышав ни слова в ответ от равнодушной к его крику девушки, полковник наконец замолчал. С торжествующим видом он обернулся к явно заскучавшим милиционерам и махнул рукой.

– Пошли дальше.

Через пять минут командир ОМОНа поравнялся с шествующим впереди Вавиловым и скромно поинтересовался:

– Товарищ полковник, а куда мы направляемся?

– Как куда? – удивился тот – Улицы патрулируем!

– Так ведь мы с вами договаривались засаду устроить. А внутри села чехи мин не ставят!

Полковник задумался и замедлил шаг.

– Ладно. Пойдём к окраине. Туда, где