Она не ответила. Куда ушла ее жизнь? Что такого случилось,что началось все это сумасшествие? Оно не поддается контролю. Возможно, Эйданзагипнотизировал ее, и все, что случилось с ней, всего лишь игра воображения?Или, может, правда еще хуже? Если он был вампиром, если вампиры существовали, алегенды и рассказы – правда, он может сделать ее своей рабыней, заставляя ееделать все, что захочет. Ей придется придумать, как узнать, правду ли говорилЭйдан, или она находится под гипнозом.

Алекс боялась, что оставшись, каждый раз, когда его золотыеглаза посмотрят на нее с желанием и потребностью, она будет таять, желать его,хотеть, чтобы кто-то чувствовал такое же к ней. Секс. Она позволила забратьДжошуа от себя для секса? Боже, как она себя ненавидит! Ненавидит то, чемстала. Ей нужен врач. Желательно психиатр. Ни одно из того, что было, не можетбыть реальным. Она должна находиться в изолированной палате. Ей нужна помощь.Срочно.

Автомобиль подъезжал к гаражу, но все еще было не достаточнокомфортно для ее чувствительных глаз. Стефан открыл ей дверь и подал руку,чтобы помочь. Она взяла ее, скрывая свой вызов. Она чувствовала на себепристальный взгляд золотых глаз Эйдана, который исследовал ее сквозь темные очки,но он ничего не говорил.

Она поспешила в дом, но ожог от солнечного света былмгновенен. Жар, который заставлял пылать ее кожу, иглы, наносящие удары ееглазам, исчезли. Она поняла, что тяжелые шторы опушены, создавая затененность.Прикусив губу, она пошла через дом, не зная куда свернуть. Александрия дошла доогромной лестничной площадки, но не смогла выйти. Устав контролировать себя,она опустилась на пол перед дверью и обхватила свои ноги руками. Она опасаласьза свое здравомыслие.

В кухне Эйдан колебался, желая последовать за ней, ночувствовал себя странно неуверенным и испуганным.

Мэри и Стефан обменялись обеспокоенными взглядами. Эйданникогда не показывал нерешительности и неуверенности. Александрия подрывала егосамообладание. И они лучше, чем кто-либо знали, насколько он может быть опасенбез сильного контроля и самообладания.

– Эйдан, можно я поговорю с ней? – Рискнула предложить Мэри.

– Она так боится меня, что даже боится доверять своемусобственному суждению, своим мыслям. В сердце она понимает, что мы одно целое,и я никогда не причиню ей вреда, но отказывается признать своим умом. Она всееще думает, что, возможно, больна.

– Большинство людей никогда бы не приняли то, что тытребуешь от нее, Эйдан, – мягко заметила Мэри. – Она еще совсем молоденькая, дапритом еще и человеческая женщина. Ее жизнь была совсем короткой. И толькоДжошуа заставлял ее выживать. Она боится отпускать его далеко от себя. Ей нужночто-то контролировать.

Его золотые глаза впились в нее.

– Что ты говоришь?

– Ты слишком явно доминируешь. Ты командуешь людьми. Тыпринимаешь все решения, а Александрия все еще пытается понять, что же с нейпроизошло. И ты лучше нас знаешь, что требуешь от нее полного подчинения всевремя.

Он провел рукой по своей рыжевато-коричневой шевелюре.

– Я дал ей больше свободы, чем давал кому-либо. Ты непонимаешь сути отношений Спутников жизни. Я едва соображаю сейчас. Мне нужнауверенность, как бы это грубо не звучало, Мэри. Зверь во мне растет с каждымднем. И я не знаю, как долго еще смогу его сдерживать.

– Ты настоящий зверь, Эйдан. – Серьезно сказала Мэри. –Алекс еще сущее дитя, несчастный ребенок. У нее есть причина так поступать. Дайей время, чтобы привыкнуть.

– Почему остальные ищут ее? Ведь есть и другие. Как минимумдвое. Ты читал газеты, мол, серийные убийцы на свободе. Но это – вампиры, ячувствую их присутствие. Они ищут ее. Они могут чувствовать ее, потому что онаодна из нас и пока еще ни с кем не связанна.

– Это не так. Ты ее Спутник жизни. Твоя кровь течет в нейтак же, как и ее – в тебе. И нет ни единого шанса на то, что кто-то можетпривлечь ее кроме тебя. За все годы жизни с тобой я узнала многое. Это твояприрода Карпатца ослепила тебя, Эйдан, твое желание всегда держать своюСпутницу под крылом, чтобы быть с ней и защищать ее. И, не смотря на внешность,внутри у тебя все еще остается что-то дикое, нецивилизованное. Но Александрия,по своей сути, все еще человек. Она не родилась Карпаткой. И она не имеет нималейшего представления о том, что с ней случилось. Она этого еще не осознала.

Эйдан вздохнул, потирая свой лоб.

– Она бессмысленно страдает. Она должна полностью слить своесознание с моим.

– Она еще не доверяет, но только учится, – настаивала Мэри.

Эйдан вздохнул и повернулся к Стефану.

– Нам придется скоро спуститься в палату. Но я почувствовалкакое-то постороннее присутствие у школы Джошуа. Думаю, что скоро появятсягости. Будьте осторожны к любым опасностям.

Стефан кивнул.

– Я нанесу необходимые визиты и увеличу системубезопасности. Не волнуйся за нас. Мы уже проходили через это ранее.

– Слишком много раз, – печально ответил Эйдан. – Почему выостались и решили, что хотите прожить жизнь далеко от родины, в такой опасностидля вас и ваших детей? Я не знаю…

– Ты знаешь, – мягко ответила Мэри.

Эйдан нагнулся и легонько поцеловал ее в щеку.

– Я только догадываюсь, – сказал он. – Посмотрите, готова лиАлександрия идти в палату. Не хочу, чтобы она подумала, будто я принуждаю ее.

Мэри кивнула, и Стефан последовал за своей женой через дом,чувствуя смутное беспокойство. Эйдан был опасным, сильным, скорее большимзверем, чем мужчиной. И он не позволит никому и ничему забрать у негоАлександрию Хоутон. Стефан легко читал это по его позе, когда Алекс находитсярядом. И еще эта легкая маска вежливости, которую Охотник одел на себя днем.

Мэри и Стефан, искавшие Александрию, внезапно остановились,когда увидели ее скорчившуюся у парадной двери. Она выглядела такой потеряннойи несчастной. Ее колени были прижаты к подбородку, а лицо опущено вниз. Волосыскрывали выражение ее лица. Она тряслась. Бледная девушка находилась на гранилетаргического сна карпатского народа, который начинал медленно брать над нейверх. Было ясно, что это ее безумно пугает, как-будто она теряет контроль надсвоим телом навечно.

– Александрия, – Сказала взволнованно Мэри, подходя кскрючившейся фигуре. – Ты в порядке?

Ее забота казалась настоящей, но Александрия не испытывалаиллюзий по этому поводу. Мэри с самого начала была предана только ЭйдануСэвэджу. Все, что она скажет, будет немедленно передано ему. Александрия дажене подняла головы. Внутри у нее разрастался страх, что она абсолютно беспомощнаи поймана в ловушку, как в лабиринт, и никогда не выпутается из нее. Эйдан былслишком силен, чтобы бороться с ним, а он по какой-то причине захотел видеть еерядом с собой.