– Как срочно это нужно? – уточнил Томчак.

– Сегодня вечером документ должен лежать на столе узаместителя премьера. Возьми ручку и запиши, какие моменты должны бытьотражены…

Минут двадцать Стрельников диктовал по телефону своитребования к документу.

– Когда будет готово?

Томчак посмотрел на часы. Было пять минут двенадцатого.

– Часам к трем, – вздохнул он безнадежно.

– К трем я пришлю машину, чтобы забрали документ.

Лариса стояла рядом, молча слушая весь разговор.

– Ты с ума сошел? – тихо спросила она. – Мыже в двенадцать выезжаем из дома.

– Ларочка, ну что я могу сделать? Он мой начальник, и ядолжен выполнять его поручения. Вы поезжайте без меня, отдыхайте на природе. Ябыстро сделаю этот устав и примчусь к вам. Давай позвоним ребятам, попросим,чтобы они заехали за тобой и взяли в свою машину. Тогда мне не придется ехать квам на электричке, и в четыре часа мы уже будем все вместе.

Он позвонил друзьям, но те решили проявить солидарность и незахотели ехать на дачу без него.

– Подумаешь, выедем не в двенадцать, а в три, –спокойно заявили они. – Зато вместе.

Томчак кинулся к компьютеру и принялся за работу. Примерночерез час снова позвонил Стрельников, он, оказывается, забыл еще какие-топункты. К половине третьего документ был готов. Томчаку уже приходилось делатьуставы, все эти файлы были у него в компьютере, и он смог брать из них иперетаскивать в новый устав целые куски. В три часа звонка от Стрельникованасчет машины не было. В четыре – тоже. Его рабочий телефон не отвечал, а подомашнему отвечала Люба и растерянно говорила, что понятия не имеет, гдеВолодя. Сотового телефона у него в то время еще не было, и что теперь делать,Томчак не понимал совершенно. Друзья проявляли достойное похвалы благородство,нервозности не выказывали и спокойно отшучивались в ответ на извинения Вячеслава:

– Да ладно, Слав, не бери в голову, ну через часпоедем, подумаешь, большое дело. Зато праздновать слаще будет.

Но проходил час, потом еще один, а Стрельников так и незвонил. Наконец Лариса не выдержала.

– Ты хотя бы понимаешь, что происходит?! – заоралаона. – Мы человеку день рождения испортили. У нее праздник, а она с самогоутра сидит на чемоданах, ждет, когда твой ненаглядный Стрельников соизволиттебя отпустить из своих цепких лап. Они нам одолжение сделали, согласилисьехать на нашу дачу, чтобы помочь тебе с ремонтом, хотя им куда интереснее былобы провести праздничный день совсем по-другому. Они бы гостей позвали или самикуда-нибудь сходили. А у них даже отпраздновать дома нечем, они же не готовились,думали, что проведут выходные с нами за городом.

– Лара, – с тоской твердил Томчак, – ну что ятеперь могу сделать? Володька сказал, что вечером документ должен лежать настоле у ответственного чиновника. Я не могу его подвести. Он на меня положился.Ну как я могу сейчас бросить все и уехать?

– Да ты на часы посмотри, исполнительный ты мой! Ужевосьмой час! Какой ответственный чиновник? Какой документ? Все уже водку пьютпо баням да по ресторанам, один ты как идиот веришь в сказки, которые тебевешает на уши твой Стрельников! Господи, Славочка, – она заплакала, –ну сколько же это может продолжаться? Почему он все время ставит тебя вположение, когда ты вынужден оправдываться перед другими? Ну ладно – я. Я твояжена и все снесу. Но дело же касается других людей, наших друзей, которых мыпривязали, которым испортили праздник. Если ему так срочно нужен этот проклятыйустав, то почему бы ему не сесть и не написать его самому? Не умеет? Ума нехватает? Или ему интереснее в это время где-то развлекаться?

– Лара, пожалуйста…

– Да что я, ты не меня уговаривай, а ребят. Могу себепредставить, что они сейчас говорят о нас с тобой, сидя в своей квартире рядомс уложенными сумками.

Около девяти вечера Томчак наконец нашел в себе силы вочередной раз позвонить товарищу. Голос у того был сухим и напряженным.

– Ребята, вы простите, что так получилось… Мы вампраздник испортили, – пробормотал Томчак.

– Да уж, – неожиданно резко ответилприятель. – Моя красавица уже второй час рыдает в спальне, не знаю, как ееуспокоить. Веселый день рождения вы ей устроили. Спасибо вам, век не забудем.

И швырнул трубку.

Больше в тот вечер Лариса с мужем не разговаривала. Онимолчали до полуночи, потом улеглись спать. А Стрельников так и не позвонил. Нив этот день, ни на следующий, в воскресенье.

В понедельник, придя на работу в институт, Томчак твердорешил отношения с Владимиром не выяснять и ничего у него не спрашивать. Онсчитал это для себя унизительным. Около десяти утра забибикал телефон прямойсвязи с ректором.

– Не разбудил? – послышался в трубке веселый голосСтрельникова.

– Нет, – сдержанно ответил Томчак, не отреагировавна привычную Володину шутку, которая всегда казалась ему дурацкой, но никогдане раздражала.

– Где документ? Я долго буду его ждать?

Томчак, в соответствии с принятым решением, ничего колкогоне ответил, только коротко бросил:

– Сейчас принесу.

Через минуту он был в кабинете ректора. Стрельников беглопроглядел двадцатистраничный документ и кивнул.

– Так, сюда нужно добавить еще…

Томчак молча записывал в блокнот, никак не комментируяпроисходящее.

– Кажется, все, – подвел черту Стрельников. –Давай быстренько переделай, чтобы в течение часа документ был у меня.

Так же молча Томчак вышел из кабинета.

Он был не из тех людей, которые, сталкиваясь с невыполнимымзаданием, заявляют об этом. Он был из тех, кто быстро принимает меры к тому,чтобы задание стало выполнимым.

В его компьютере, стоящем на столе в служебном кабинете,сделанного в субботу устава не было, ведь он работал дома. О том, чтобызаписать текст на дискету и принести с собой, он как-то не подумал, уж слишкомзол он был и на Стрельникова, и на ни в чем не повинный устав. Вноситьнеобходимые поправки и дополнения в текст и отдавать его машинисткеперепечатывать заново – времени нет. Напечатать двадцать страниц – это работыне на один час. Значит, надо срочно ехать домой, сбрасывать текст на дискету,везти на работу и заканчивать документ здесь. А служебную машину Томчак ссамого утра отпустил в автосервис менять подкрылки…

Он проявил чудеса настойчивости и оперативности, уговоривкого-то из сотрудников института отвезти его домой и обратно на личной машине.Он успел сделать новый вариант устава Фонда. Ровно через час с папкой в рукахон входил в приемную ректора института.

– А Владимир Алексеевич уехал, – сообщила Томчакусекретарь Наталья Семеновна. – Его сегодня уже не будет.