Роланд сказал:

– Нет ли у него собственного ключа? Это возможно?

– Да наверно, – ответил Эдди, – только одного ключа мало. –Он вздохнул и сунул остаток блинчика в карман, на потом. – И СДАЕТСЯ МНЕ, ПАЦАНОБ ЭТОМ НЕ ЗНАЕТ.

Маленький отряд шел по дороге. Выбор путников пал на левуюколею. Роланд с Эдди по очереди везли кресло Сюзанны. Кресло подпрыгивало накочках, проваливалось в рытвины, и его то и дело приходилось перетаскиватьчерез булыжники, пеньками гнилых зубов выступавшие из земли. Однако несмотря наэто путешественники продвигались вперед быстрее и с меньшим трудом, чем всюпредыдущую неделю. Дорога поднималась в гору. Оглянувшись, Эдди увидел, что лесподобием пологих ступеней спускается под уклон. Далеко на северо-западеблестела ленточка воды, льющейся по уступам каменной кручи. Молодой человек снедоверчивым изумлением понял, что видит место, окрещенное ими тиром. Давнопокинутая лесная поляна почти бесследно затерялась в сонном мареве летнего дня.

– Стоп машина! – резко вскрикнула Сюзанна. Эдди повернулголову и опять поглядел вперед – как раз вовремя, чтобы не наехать инвалиднымкреслом на Роланда. Остановившись, стрелок вглядывался в заросли кустарникаслева от дороги.

– Будешь продолжать в том же духе – отберу права, – ядовитопообещала Сюзанна.

Эдди пропустил это замечание мимо ушей. Он смотрел туда же,куда Роланд.

– Что там?

– Есть только один способ разузнать, – стрелок обернулся,вынул Сюзанну из кресла и усадил себе на бедро. – Давайте поглядим.

– Пусти-ка, красавец. Я и сама могу. И если хотите знать,ребята, мне это проще, чем вам.

Пока Роланд бережно опускал Сюзанну на дно заросшей травойколеи, Эдди всмотрелся в чащу. Позднее солнце набросило на лес частую сеткутени, но молодой человек как будто бы увидел то, что привлекло вниманиеРоланда. Высокий серый камень, почти целиком скрытый пышной зеленью дикоговинограда и плюща.

Сюзанна угрем скользнула с обочины дороги в лес. Роланд иЭдди последовали за ней.

– Указатель, да? – Сюзанна оперлась на руки, осматриваяпрямоугольную каменную глыбу. Когда-то та стояла прямо, но теперь скособочиласьвправо, будто под хмельком, и походила на старое надгробие.

– Да. Эдди, дай-ка нож.

Эдди подал стрелку нож и присел на корточки рядом сСюзанной. Стрелок между тем обрубал плети дикого винограда. Лозы падали наземлю, открывая высеченные в камне стершиеся буквы, и, не успел Роландрасчистить и половины надписи, как Эдди уже знал, что они говорят:"ПУТНИК! ЗА СИМ ПРЕДЕЛОМ ЛЕЖИТ СРЕДИННЫЙ МИР – МЕЖЗЕМЕЛЬЕ".

– Что это значит? – наконец спросила Сюзанна – тихо,благоговейно. Взгляд молодой женщины безостановочно блуждал по серой каменнойплите.

– Это значит, что первый этап нашего странствия близится кзавершению, – Роланд вернул Эдди нож. Лицо стрелка было серьезно и задумчиво. –Пойдем старой дорогой, так мне думается… вернее, дорога пойдет с нами, ибо она– преемница Луча. Леса вскоре закончатся. Я предвижу великие перемены.

– Что это за Межземелье такое? – поинтересовался Эдди.

– Одна из тех крупных держав, что в старину властвовали едвали не над всем подлунным миром. Царство надежды, науки и света – того, чтопытались сохранить и на моей родине, пока Галаад не поглотила тьма.Когда-нибудь, если найдется время, вы услышите от меня все старинные преданья…ну, или те, что я знаю. Истории эти сплетаются в обширное полотно, складываютсяв картину прекрасную, но чрезвычайно печальную. Если верить легендам, некогдана краю Межземелья стоял град великий… не уступавший, быть может, вашему городуНью-Йорку. Если он и поныне не стерт с лица земли, то, должно быть, лежит вразвалинах. Однако там могут оказаться люди… или чудовища… или и люди ичудовища. Нам придется держать ухо востро.

Двупалая правая рука Роланда тронула полустертые буквы.

– Межземелье, – негромко, задумчиво проговорил стрелок. –Кто бы мог подумать… – Он осекся.

– Ну, тут-то уж ничем не поможешь? – спросил Эдди.

Стрелок покачал головой.

– Ничем.

– Ка,– вдруг вырвалось у Сюзанны, и оба посмотрели на нее.

До захода солнца оставалось еще около двух часов, и путникиотправились дальше. Дорога по-прежнему шла на юго-восток, вдоль Луча; вбольшак, которого держалась троица, влились два заросших проселка поменьше.Вдоль обочины второго тянулись замшелые развалины – должно быть, когда-то этобыла необъятная каменная стена. Неподалеку в руинах расселась дюжина сытых,гладких косолапов. Они провожали пилигримов удивительными глазами с золотым ободком.Эдди зверьки напомнили присяжных, на уме у которых повешение.

Дорога расширялась, различать ее становилось все легче.Дважды отряд Роланда проходил мимо остовов давно покинутых строений. Про второеРоланд сказал, что в свое время это, пожалуй, была ветряная мельница. Похоже,там водятся привидения, заметила Сюзанна. "Я бы не удивился", – сухооткликнулся стрелок. От его прозаического тона у молодых людей мороз прошел покоже.

К тому времени, как спустившаяся тьма вынудила путниковсделать привал, лес поредел, а ветерок, весь день летевший им вдогонку,превратился в легкий теплый ветер. Впереди земля продолжала подниматься.

– За день-другой мы доберемся до вершины кряжа, – объявилРоланд. – Тогда и увидим.

– Что увидим? – спросила Сюзанна, но Роланд лишь пожалплечами.

Вечером Эдди снова взялся за ключ, но работал, не чувствуянастоящего вдохновения. Уверенность и радость, наполнявшие его, когда ключтолько начинал обретать форму, улетучились. Пальцы казались неуклюжими,бестолковыми. Впервые за много месяцев он с тоской подумал: гаррика бы.Немного; Эдди не сомневался: пятидолларовая упаковка героина, скатанный втрубочку доллар – и с небольшой внеклассной работой "Резьба подереву" было бы покончено в считанные секунды.

– Чему ты улыбаешься, Эдди? – Роланд сидел за костром;колеблемые ветром низкие языки пламени исполняли между ним и Эдди причудливыйтанец.

– А я что, улыбался?

– Да.

– Да просто подумал, есть же на свете придурки – посади их вкомнату с шестью дверьми, все равно будут тыркаться в стенки. А потом ещепо-наглому качать права.

– А вдруг, когда боишься того, что может оказаться задверью, то безопаснее кажется тыркаться в стенку? – предположила Сюзанна.