– У-гу. Какой-нибудь документ можешь показать?

У Джейка душа ушла в пятки. Неужто предки уже позвонили вполицию? После вчерашнего приключения это казалось весьма вероятным. Приобычных обстоятельствах в полицейском управлении Нью-Йорка не обратили быособого внимания на очередного пропавшего подростка, тем более на подростка,который всего полдня как пропал, – но отец у себя на телевидении был большойшишкой и гордился количеством тайных пружин, на которые можно нажать в случаечего. Джейк сомневался, что у полицейского есть его фотография… но вот имя ифамилию фараон спокойно мог знать.

– Ну, у меня есть льготная карточка кегельбана"Межземелье", – неохотно проговорил он, – вот и все, в общем-то.

– "Межземелье"? Первый раз слышу. Это где же? ВКвинсе?

– "Подземелье".А я как сказал? – Джейк подумал:"О Господи, началось за здравие, а кончится за упокой… хрюкнуть неуспеешь". – Знаете? На Тридцать третьей улице?

– У-гу. Годится. – Полицейский протянул руку за билетом.

На них оглянулся негр в канареечно-желтом костюме, соспадающими на плечи жуткими космами.

– Вяж-жи его, начальник! – жизнерадостно посоветовало сиеявление. – Ишь, шлендает тут, говнюк беложопый! Дав-вай, вяжи сопляка!С-сполняй свой долг, ну!

– Илай, заткнись и дуй отсюда, – не оборачиваясь, ответилполицейский.

Илай загоготал, показав золотые фиксы, и пошел своейдорогой.

– А почему вы егоне попросили показать документы? – спросилДжейк.

– Потому что сейчас я прошу показать документытебя.Живенько, сынок.

Либо полицейский знал, кто такой Джейк, либо чуял: что-тонеладно. Это, пожалуй, было не так уж удивительно, поскольку в здешних краяхДжейк был единственным белым парнишкой, который не болтался по улицамоткровенно в поисках приключений. Как ни крути, а получалось, что, усевшисьздесь обедать, Джейк свалял дурака. Но ведь у него болела нога – а еще он, чертпобери, хотел есть! Жрать!

"Ты меня не остановишь, – подумал Джейк. – Я не могупозволить тебе меня остановить. Сегодня во второй половине дня я долженвстретиться в Бруклине с одним человеком… и я буду там".

Вместо того, чтобы полезть за бумажником, мальчик сунул рукув боковой карман и достал ключ. Он протянул его полицейскому; яркое утреннеесолнце отразилось в серебристом металле, и по лбу и щекам полисмена маленькимикруглыми монетками запрыгали блики. Полицейский широко раскрыл глаза.

– Эй! – выдохнул он. – Что это у тебя, парень?

Он потянулся за ключом. Джейк отдернул руку – чуть-чуть. Полицу полисмена завораживающе плясали круги отраженного света.

– В руки брать не обязательно, – сказал Джейк. – Вы ведь итак можете прочесть, как меня зовут, правда?

– Ну да, конечно.

Интерес стража порядка к мальчику иссяк. Полицейский смотрелтолько на ключ – пристально, большими неподвижными глазами. Однако взгляд егобыл не вполне бессмысленным; Джейк прочел в нем изумление и нечаянную радость."Ай да я, – подумал мальчик, – сею радость и благолепие повсюду, куда нипойду. Вопрос в том, что делать дальше?"

По тротуару, вихляя бедрами и нетвердо переставляя ноги,обутые в ядовито-лиловые туфли на трехдюймовой шпильке, шла молодая женщина(судя по зеленым шелковым лосинам и прозрачной блузке, вероятно, небиблиотекарь). Она взглянула сперва на полицейского, потом, желая понять, начто это пялится легавый, посмотрела на Джейка. Увидев ключ, девица разинула роти остановилась как вкопанная. Ее рука медленно-медленно поднялась и замерла угорла. Какой-то мужчина, налетев на девицу, велел ей смотреть, куда, к чертямсобачьим, она прет. Девица, трудившаяся, вероятно, не на библиотечном поприще,словно не слышала. Тут Джейк заметил, что возле них остановилось еще четвероили пятеро прохожих. Все они не сводили глаз с ключа. Народ собирался так, какпорой люди стекаются к чрезвычайно ловкому наперсточнику, орудующему на уличномуглу.

"Классно тебе удается не привлекать внимания, –похвалил себя Джейк. – Ничего не скажешь". – Он глянул поверх плечафараона и на другой стороне улицы заметил вывеску: "Дешевая аптекаДенби".

– Меня зовут Том Денби, – сказал он полицейскому. – Так и вкарточке написано – правильно?

– Верно-верно, – выдохнул полицейский. Он утратил к Джейкувсякий интерес; его занимал только ключ. По лицу полисмена мельтешилималенькие, круглые, как монетки, солнечные зайчики.

– А ведь никакого Тома Денби вы не ищете?

– Нет, – ответил полицейский. – Никогда о таком не слышал.

Вокруг полисмена уже собралось самое малое человек десять;все они в немом изумлении глазели на серебряный ключ в руке у Джейка.

– Значит, я могу идти, да?

– А? О! Да, конечно – иди, Христа ради.

– Спасибо, – поблагодарил Джейк. Но какуйти? На миг мальчикрастерялся. Его окружала молчаливая, непрерывно растущая толпа зомби. Джейкпонял: все они подходят посмотреть, в чем дело, но те, кто увидел ключ,замирают на месте, не в силах оторвать от него взгляд.

Джейк поднялся и принялся медленно пятиться вверх по широкимступеням, держа ключ перед собой в вытянутой руке, как укротитель львов –тумбу. Очутившись наверху, на широкой бетонной площадке, мальчик живо сунулключ обратно в карман штанов, повернулся и пустился наутек.

Он притормозил только раз, у дальнего края площадки, иоглянулся. Небольшая группа, обступившая то место, где он стоял, медленновозвращалась к жизни. Недоуменно оглядевшись, люди отправлялись своей дорогой.Полицейский рассеянно глянул влево, вправо и возвел очи горе, точно силилсяприпомнить, как сюда попал и что собирался делать. Джейк увидел достаточно.Пора было искать станцию метро и брать курс на Бруклин, пока не стряслось ещечто-нибудь такое же странное.

В без четверти два Джейк медленно поднялся по ступенькамстанции метро и остановился на углу Касл и Бруклин-авеню, глядя на сложенные изпесчаника башни Коопгородка. Мальчик ждал, чтобы к нему пришла уверенность,чувство направления – чувство, походившее на способность вспоминать будущее.Напрасно; он не ощущал ничего.На раскаленном бруклинском перекрестке стоялобычный паренек; у его ног усталым псом лежала тень-коротышка.

"Ну, ладно, я здесь… что дальше?"

Джейк обнаружил, что не имеет об этом ни малейшегопредставления.

Возглавляемый Роландом маленький отряд, одолев подъем надлинный пологий холм, стоял на гребне. Взоры путешественников были обращены наюго-восток. Долгое время все молчали. Сюзанна дважды раскрывала рот – и сновазакрывала его. Впервые в жизни эта женщина полностью лишилась дара речи.