оставалось, как переждать метель, заблокировавшую дороги, в пустой квартире Сары. Попасть в Такому в ближайшие сутки оказалось нереально, и Сиэтл становился сродни тюремной клетке. И тогда накрывшее с головой одиночество напомнило: она никому не нужна. Не нужна сестре, для которой очередной ухажер оказался важнее. Не нужна самой себе. И не нужна Миллсу, который даже не пытался сдерживать слова, что ранили в самое больное, еще не зажившее.

Как Миллс мог подумать о ней такое? За кого ее принимал? Как мог решить, что, пережив предательство, она способна на такой низкий поступок? Неужели Джаред не ощущал ее искренности, раз засомневался? Неужели Вивьен было недостаточно?

Всю жизнь ее преследовало это разъедающее чувство. Недостаточно веселая для подруг. Недостаточно умная для преподавателей. Недостаточно простая для парней. Недостаточно правильная для родителей. Недостаточно сильная для себя…

С чего она поверила, что с Джаредом могло быть иначе? Что он стал бы ценить ее отношение и не бросаться унизительными обвинениями?

Какая же она глупая! Миллс был прав: она до жути наивная. Вопреки собственному обещанию, отнеслась к человеку с открытой душой, а взамен получила ушат дерьма и разбитое сердце. В очередной раз.

Вивьен облажалась. Отвратительнее ссоры с Миллсом стало то, что ей было плохо без него. Даже после того, как он повел себя как мудак и причинил боль, вынудившую ее совершить очередную глупость.

«Тряпка. Конченая тряпка. Слабачка…» – осуждала Вивьен себя, глотая слезы, из-за которых события на экране ноутбука расплывались в нечеткую картинку.

Очередной всхлип перебил персонажа фильма, и Вивьен раздраженно вынула наушники и стукнула по кнопке паузы. Наступившая тишина казалась успокаивающей. Но всего на мгновение. Пока Вивьен не услышала глухой щелчок, когда в замке входной двери кто-то снаружи повернул ключ.

Глава 25.

Где твой дом?

Killstation – Illusion

– Да чтоб тебя… – пробурчал Миллс, безуспешно пытаясь зажечь кончик сигареты, но та моментально размякла от непогоды.

Со злостью бросив ее в урну, он потянулся к карману за следующей. Джаред все сильнее раздражался от холода проникающих под ворот пальто снежинок. Поместив фильтр между обветренными губами, он вновь судорожно защелкал зажигалкой.

Стоя у входа в супермаркет, под взвихрившейся метелью, Миллс крепко затянулся и устало прикрыл глаза, надеясь ощутить хоть каплю спокойствия, пока никотин достигал цели. Клубы серого дыма терялись в черноте ночи, освещенной ярко-красной вывеской круглосуточного супермаркета, навязчивое жужжание которой било по измученным мозгам.

За этот вечер все сигареты в его запасах закончились, и Джареду пришлось покинуть свой склеп и сквозь метель тащиться в магазин. Но это было нисколько не хуже, чем продолжать истязать себя в одинокой квартире. Он то и дело вздрагивал, прислушивался к малейшему шуму, оборачивался, сердце замирало в безнадежном ожидании, что вот-вот – и Вивьен вернется, постучит в дверь, появится из спальни или выйдет из-за кухонного островка, в его рубашке, с растрепанными волосами и очаровательной улыбкой на красивом лице. И тогда бы он вновь почувствовал себя живым от одного мимолетного взгляда на нее. Сердце смогло бы продолжить свой ход, а гнетущие мысли – отступить на второй план. Но раз за разом призрачный образ Вивьен рассеивался в темноте, поглотившей квартиру Миллса, и это почти физически ощущалось затягивающейся на шее петлей. Петлей отчаяния и одиночества, от привкуса которых немело все внутри.

Он знал: еще немного – и использует одну из чертовых гирлянд, заботливо притащенных Ви, чтобы повеситься. С тех пор как она ушла и не отвечала на звонки, а после и вовсе отключила телефон, Миллсу никак не удавалось заткнуть демонов, которые вновь захватили его способность мыслить.

Выдохнув едкий дым, обнимающий губительным облаком горло, Джаред запрокинул голову и уставился в черное небесное полотно. Сошедшие с ума хлопья снега кружили в предсмертных конвульсиях, испещряя морозный воздух.

«Благословение или наказание?» – мысленно вопрошал Миллс, в отчаянии обращаясь к тому, кто послал ему Вивьен.

Без нее Джаред не чувствовал в себе жизни. Совсем как до их встречи. Вновь погас. Осталась лишь кричащая пустота, разрастающаяся словно злокачественное образование. Душила его. Парализовывала. Медленно и мучительно убивала. Если бы Миллс уже не чувствовал себя мертвецом, то наверняка задался бы вопросом: что убьет его раньше – депрессия, зависимость от транквилизаторов или никотин? Будто это было каким-то извращенным соревнованием, которому он не пытался помешать.

Подобно серебристым снежным искрам в воздухе, мысли внутри его головы непрерывно бушевали. С появлением Вивьен Миллсу пришлось забыть о контроле над собственной жизнью. Раньше все его чувства, которые прежде подавлялись, были словно похоронены под полиэтиленовым полотном, не дышали, оставались годами нетронутыми, притупились и покрылись мутной пеленой пыли. Теперь же, обретя свободу, ощущались во сто крат ярче и разрывали изнутри.

Что было хуже – не чувствовать ничего вовсе или чувствовать слишком много и сильно? Что бы он выбрал, если бы мог? Решал ли Миллс вообще хоть что-то?

Нет. Джаред осознал. Он никогда не решал впустить Вивьен в свой мертвый внутренний мир. Тот холодный вечер, когда она появилась на пороге его офиса, изменил все. Вивьен бесцеремонно ворвалась в его размеренное тусклое существование, едва не выбив дверь в его жизнь с петель своими тяжелыми ботинками. Внезапно ее присутствие стало настолько естественным, необходимым, что теперь Миллс, оставшись наедине с гнетущей пустотой, чувствовал себя настоящим торчком без дозы.

Зависимость от транквилизаторов не шла ни в какое сравнение с тем, как его тянуло к Вивьен. Как каждый нерв дребезжал и болел от невозможности к ней прикоснуться. Как каждая острая мысль врезалась в виски и заставляла ненавидеть себя сильнее. Ненавидеть за то, что не сдержал обещания. Обещал ей и себе, что не обидит. Что не сделает Вивьен больно и не станет причиной ее страданий.

Джаред не мог простить себя за несдержанность, за отвратительную, неуместную ревность. Когда в разгар ссоры он взглянул в ее полные разочарования глаза, то отчетливо ощутил, каким идиотом был. Позволил проклятым демонам вновь замутнить сознание, внушить предательские страхи, заставившие сердце вмиг оледенеть. Страх потерять Вивьен и узнать, что недостоин ее. Страх, что она использует его… И Миллс сорвался. Лишился последних ошметков самоконтроля.

Он должен был выслушать Вивьен. Должен был не отпускать. Должен был поверить ей, а не своим ненавистным демонам.

Миллс не ждал прощения. Навязчивая тревога, словно острым когтем, изнутри царапала его черепную коробку. Единственный способ утихомирить ее – услышать голос Вивьен. Убедиться, что она в порядке,