– Мне холодно.

Опомнившись, Миллс нехотя разомкнул объятия и отошел, чтобы закрыть окно. Тишина ударила по ушам. Молчание между ними нарушалось беспокойной одышкой Джареда. Находиться под прицелом карих глаз становилось невыносимей с каждой секундой.

– Что ты хотел сказать? Я слушаю.

Безуспешная попытка звучать твердо. Чтобы помочь себе держаться на расстоянии, Вивьен сделала шаг назад и обхватила себя за плечи.

Миллс судорожно выдохнул. Кивая, запустил пятерню в волосы, растормошил их и заходил взад-вперед, но при этом взгляд его не отрывался от Вивьен. До того пристальный, что даже после всего произошедшего между ними ей стало не по себе. Растрепанный, с горящими в темноте глазами, в тот миг Джаред выглядел каким-то безумцем.

– Во-первых… – наконец нарушил молчание он, – твоя лазанья – самая вкусная из всех, что я пробовал.

– Знаю. Что-то еще?

Раскрыв рот, чтобы продолжить, Джаред вдруг запнулся и закусил губу. Весь поток чувств, что он пытался облечь в слова, вышел нелепым смешком. Легкий, с приятной хрипотцой, беззаботный смех, какого Вивьен прежде от него не слышала, залил темную студию. Будь она в лучшем расположении духа, как минимум улыбнулась бы. Но взвинченную девушку это лишь сильнее раздражало.

– Тебе весело? Ты издеваешься?! – Возмущенно скрещенные на груди руки и хмурый янтарный взгляд добавляли ситуации комичности.

– Это ужасно… Что ты сделала с Рудольфом?..[12] – с трудом смог выговорить Миллс между смешками.

Проследив за взглядом, Вивьен посмотрела на свои ноги, одетые в забавные носки с изображением рождественского оленя с объемным красным носиком. Но ей было не до веселья. Неловко поджав пальцы, она тихонько призналась:

– Я ношу их, когда мне грустно.

Рассеянные мысли Джареда перестали хаотично кружиться в голове. Расстроенная Вивьен, разбросанные по столешнице фантики, разорванные упаковки от печенья, включенный свет в ванной… Джаред вмиг пришел в себя. Застывшие слезы в уголках ее глаз как невидимый удар под дых – и неуместная улыбка стремительно сошла с его лица. Что же он наделал?

– Мне так жаль, Ви. Очень жаль… – прошептал он, грубо потирая лицо ладонями. – Ты дорога мне, я не хотел все испортить. Не хотел, чтобы ты делала это с собой…

– А я не хотела, чтобы ты рисковал и лез в окно. Не заставляй меня переживать еще сильнее, Джаред, – дрожащим голосом попросила Ви.

Осмелившись подойти ближе, Миллс отвел спутанный рыжий локон ей за ухо, осторожно коснулся влажной щеки и слегка склонил голову, ловя ее взгляд, от которого все внутри переворачивалось.

– Тогда больше не закрывайся от меня, и мне не придется лезть через окно.

– Это так глупо. Как тебе такое только в голову пришло?..

Большим пальцем он невесомо провел по ее подбородку, бледным губам, очертил лицо, словно не мог поверить, что Вивьен перед ним реальна. Что он вновь так близко к ней, прикасается, ощущает аромат ее тела.

– Я не мог сдаться и отпустить тебя. Я чувствую… – Миллс вздрогнул от неожиданного тепла в собственной груди и прижался своим лбом к ее, – чувствую так много всего.

Рваное дыхание с привкусом табака и чего-то еще опаляло нежную кожу, заставив Вивьен поднять взгляд. Она осторожно коснулась его лица, и Миллс поднял свинцовые веки. Даже в полумраке комнаты Вивьен заметила неестественно крупные зрачки, поглотившие карие радужки, и окутанные бурыми сосудами белки глаз. До боли знакомое зрелище.

– Ты что, обдолбанный?! – недоумевала она.

– Что?.. Нет. – Смешок. – Это всего лишь дурь[13].

– Всего лишь дурь?! – не сдерживала возмущений Вивьен, отойдя от него. – А колеса – всего лишь транквилизатор? Миллс, ты убиваешь не только себя, но и меня.

– Не волнуйся, Ви. Мне наконец-то хорошо.

– Не сомневаюсь, – фыркнула она, осуждающе качнув головой.

Миллс не переставал удивлять. Подобной глупости она меньше всего могла ожидать от мужчины, которого считала образцом сдержанности и собранности. Но стоящий перед ней Джаред выглядел разбитым. Прямая противоположность прежнему представлению о нем.

– Я так боялся, что ты уже уехала, что я больше не увижу тебя… – признался Миллс, не пряча настоящего страха во взгляде. Он был полностью открыт.

Чувства, обжигающие ребра изнутри, одолевали, а невидимое притяжение вновь сократило расстояние между ними. Джаред взял бледное лицо Ви в ладони и без лишних слов прильнул к нежным губам. Вивьен и не заметила, как позволила себе разрыдаться. Разбавленный солеными слезами поцелуй был полон отчаяния и сожаления. Каждое прикосновение – вместо «прости». Каждое ответное движение податливых губ – вместо «прощаю».

– Джей… – Коснувшись щетинистых скул, Вивьен нехотя отстранилась. Она понимала: Миллс нетрезв, а еще немного – и ей захочется зайти дальше поцелуев. – Тебе надо отоспаться. Потом поговорим.

– Нет. Нет, Ви. – Он замотал головой, накрывая ее теплые ладони своими. – Я скажу сейчас. Хочу, чтобы ты правильно меня поняла. Чтобы ты знала, как дорога мне…

– Я знаю, – хотела остановить его Вивьен, но Джаред больше не мог держать все в себе.

– Ты когда-нибудь тонула?

Слабо качнув головой, Вивьен нахмурилась. Уловить ход его рассеянных мыслей даже не пыталась, потому молчала. А заведенный Миллс, не в силах совладать с бушующим штормом в груди, продолжал:

– В детстве… Мы часто ходили с ребятами на озеро, часто там плавали, и все было нормально. Но однажды, не знаю, как и почему, я отплыл подальше, и в один момент что-то потянуло меня вниз. Я так перепугался, Ви… – тяжело выдохнул Миллс, болезненно прикрыв веки, и продолжил свой эмоциональный поток, меряя шагами темную гостиную: – Я оказался под водой. Кричал, но никто не слышал. Барахтался, но никого не было рядом. Задыхался, но не мог вдохнуть. Я помню, как сильно устал тогда… Я уже не чувствовал свое тело, как раньше. Не чувствовал себя. Вода была повсюду – во рту, в носу, в легких… В заложенных ушах мир превратился в фоновый шум, придавил меня своей тяжестью. Все меркло и плыло перед глазами, пока я падал ко дну. Там было так глубоко, понятия не имею, как туда доплыл, я был совсем мальчишкой… – дрожащим от одышки голосом тараторил он. – Я помню, что быстро сдался. Руки и ноги ослабели под толщей воды, под этим грузом. Все ныло, болело, я был так беспомощен перед невидимой силой, тянувшей меня на дно… Я не помню, как меня вытащили. Помню четко, что в какой-то момент мне стало просто все равно. И знаешь, Ви, иногда я просыпаюсь по ночам и не могу дышать, прямо как тогда. Будто я снова тот беспомощный мальчишка. Пытаюсь вдохнуть, пытаюсь набрать воздуха, но до сих пор задыхаюсь.