– Могу! На работе пускай говорит что хочет, а меня-тозачем обманывать? Она сказала, что живет в однокомнатной студии. А на самомделе – в особняке в Верхнем Истсайде миллионов за десять.

– Ну, действительно, как она посмела? – ядовитозаметил Грей. – Я просто в шоке! А сколько, по-твоему, сейчас стоит твояквартирка на Пятой авеню с потрясающим видом на Центральный парк? Пять? Десять?А еще вспомни, сколько ты за «Голубую луну» отвалил. Я что-то точно не помню –пятьдесят или шестьдесят?

– Дело не в этом! – огрызнулся Чарли. – Делов том, что, если она назвалась чужим именем и солгала насчет своего прошлого,значит, она и в другом запросто может меня обмануть.

– Или нет, – резко парировал Грей. Ему этонапоминало бурю в стакане воды. Чарли эту бурю поднял, а сам – в сторону. Помнению Грея, это было нечестно. Чарли никогда не дает женщине оправдаться, а вконечном итоге в проигрыше оказывается сам. Теперь, как никогда, Грею это былоясно. За последние месяцы его собственные представления о жизни разительноизменились. – Может, она только хотела быть как все. Тебе разве этогоникогда не хочется? Неужто всегда хочешь быть Чарльзом Самнером Харрингтоном?Наверняка же нет! Черт возьми, Чарли, дай ей шанс! Я согласен, когда ты узналправду, то разозлился и обиделся. Но что в ее обмане тебя так пугает? Неужелиты не в силах простить ее? Сам-то безгрешен, что ли?

– Я не обманываю тех, кого люблю. Я даже друзьям невру. Тебе, например.

– Правильно, потому мы и друзья. Но я тебе вот чтоскажу, старик: я не собираюсь бросать Сильвию ради тебя.

– Вот те на! – рассмеялся Чарли. – А я-то ужпонадеялся. – Он покосился на Сильвию. – Сильвия, прошу меняизвинить, но я его первым увидел.

– Охотно с тобой поделюсь, – совершенно искреннесказала она и вдруг решила высказать и свое мнение. – Не собираюсьвмешиваться, Чарли, к тому же твоя позиция мне понятна. Я тоже не люблю, когдалюди делают что-то, что мне не по душе. Мне всегда кажется, что это тольковерхушка айсберга, что надо ждать еще худшего. Но подозреваю, с Кэрол все иначе.Мне кажется, она действовала из лучших побуждений. С такими, как ты и она,никогда нельзя знать, что у вас на уме. Думаю, Грей прав, она просто хотеланачать с чистого листа. Надо было ей, конечно, тебе сказать, и чем раньше, темлучше. Плохо, что ты узнал все это не от нее. Но она же замечательный человек,ты сам говорил, и у вас с ней много общего. Может быть, дашь ей еще один шанс?Всем нам иногда нужно снисхождение. И потом, никогда не поздно расстаться, еслиоткроется еще что-то. Ты же не жизнь с ней связываешь! В любых отношенияхвсегда приходится идти на компромиссы, мы все это знаем. Никто не совершенен.Возможно, и тебе когда-нибудь понадобится ее снисхождение. Идеальных людей небывает, но если ты всерьез увлекся Кэрол, значит, ты видишь в ней близкого подуху, близкого физически человека, поэтому есть смысл примириться с еенедостатками. Мне казалось, тебе многое в ней симпатично. – Сильвияумолкла. Чарли смотрел на нее глазами побитой собаки. Он страдал, но признатьсяв этом было выше его сил.

– Я не хочу опять все потерять. А я уже потерял Кэрол.

Сильвия взяла его за руку.

– Не говори так, Чарли, не принимай поспешных решений.Одному куда труднее. Я-то знаю, – сказала Сильвия взволнованно. Чарли былс ней согласен – одному тяжело, но потерять дорогого человека еще тяжелее. Онзнал, что Сильвия через это тоже прошла. Самоубийство ее последнеговозлюбленного чуть ее не добило, как говорил ему Грей.

– Ты, наверное, права, – проговорил Чарли, –но я не могу простить ей этого притворства, этой игры! За кого она меняпринимала?! А когда узнал – каким дураком я себя почувствовал! Поразительно,насколько она ненавидит свой круг, стесняется своего происхождения. Разве этонормально?

– Может быть, у нее было трудное детство, –предположил Грей. – Всем почему-то кажется, что в детстве у всех должныбыли быть одни радости. Мы же не знаем, кого бросили, кого избивали, шпынялиизо дня в день, кого вообще не замечали… У каждого есть в прошлом что-то такое,о чем мы хотели бы забыть. Абсолютных счастливчиков не бывает. Может, и у нее вдетстве были свои беды. Я читал о ее отце: фигура влиятельная, но на нежногопапашу никак не похож. Впрочем, Чарли, может, ты и прав, и Кэрол банальнаялгунья. А если это не так? Вдруг она порядочный человек, которому до смертинадоело жить в той среде, где она родилась, и быть наследницей одного изкрупнейших состояний в мире? Такому, как я, это трудно представить, но ты-тодолжен знать, что обязанности, которые на тебя накладывает твое происхождение,бывают непомерно тяжелы. Сказать по правде, мне нравится твоя яхта, я прекрасноотдыхаю там вместе с тобой, но, честно говоря, я бы не хотел быть на твоемместе. – Грей, как всегда, был предельно искренен, и Чарли это оценил.

– Ты прав, мое место, наверное, не предмет мечтаний! Номы ничего не выбираем, тебе передают эстафетную палочку, иногда раньше, чем тыбы хотел, как было у меня, и – вперед. Тут уж не посидишь на скамейке запасныхи не будешь ныть, что ты сегодня не играешь. Впрягаешься и тянешь. Делаешь все,что можешь.

– Вот-вот. Может, и у нее так же. Может, ей простопотребовалась передышка.

Чарли в задумчивости смотрел на друга, размышляя.

– Дама, от которой я узнал, кто такая Кэрол, сказала,что, когда ее брак распался, она была на грани нервного срыва. Кое-что об этомона мне сама рассказывала. Судя по всему, бывший муж ее бил да к тому же былпсихопатом. Я с ним шапочно знаком. Неприятный тип. Сумел заработать большиеденьги, но порядочным человеком не стал. Подозреваю, он на ней как раз из-запроисхождения женился. – «Грей прав, – подумал Чарли. –Возможно, Кэрол понадобилось вырваться из своего окружения. Поэтому четыре годаона живет своей жизнью. И на задворках Гарлема чувствует себя уютнее, чем всвоем кругу. Грустная, выходит, у нее была там жизнь, а я ведь еще не все знаю.Ей, наверное, досталось». – Я подумаю, – пообещал он, все соблегчением вздохнули, и разговор зашел о другом. Говорить о Кэрол и чувствахЧарли было нелегко, у каждого есть свои старые раны, своя боль и страхи. Вжизни главное – это умение обходить подводные камни и рифы так, чтобы не сестьна мель и не потопить корабль.

Чарли просидел у друзей допоздна. Идти в свой одинокий дом,да еще с такими невеселыми мыслями, не хотелось. Они славно сидели, говорили обовсем на свете. Тема Кэрол в этот вечер больше не поднималась.

Но это не означало, что он снова и снова не возвращался кней мысленно. Дома, уже лежа в постели, Чарли перебирал все доводы «за» и«против», и вдруг словно какая-то сила подняла его, и он потянулся к телефоннойтрубке. Он набрал номер Кэрол, не зная, что скажет ей. И вот он уже слышит ееголос.

– Кэрол? – Он словно удивился, услышав ее голос,не меньше, чем она – его.

– Чарли?

– Я… Я только хотел поздравить тебя спраздником. – Он едва смог выговорить эти простые слова.