– Не за что, – ответил Муравьевтаким тоном, как будто говорил: «Вы со мной за это никогда не расплатитесь!» –и отключился.

– Сколько Елен он нашел? –усмехнулся Нестеров. – Пятерых? Ну, мне проще. Я нашел одну – именно ту,которая нам нужна. Проститутка, на которой, как говорится, пробы негде ставить.Оторва, прошмандовка, стерва – это только некоторые из эпитетов, которыми еенаграждали. Такая-сякая, короче говоря.

– Похоже, она самая, – кивнулаАлена. – И где она живет?

– Первый подъезд, девятый этаж, квартира34, – сообщил Нестеров. – Пойдемте, посмотрите на нее. Если она дома,конечно.

Она выбралась из машины, Нестеров запер дверцыпультом.

Мамаши в песочнице дружно повернули головы всторону Алены и проводили ее пристальными взглядами. Интересно, какимиэпитетами они наградят спутницу обаятельного мужчины?

Вошли в подъезд, потом в обшарпанный, свыжженными кнопками, пахнущий кошками лифт.

«Лучше бы пешком, – мрачно подумалаАлена. – Слава богу, что у нас в доме нет лифта!»

Дверцы уже начали смыкаться, когда вдругпослышался запыхавшийся женский голос:

– Пожалуйста, подождите!

Нестеров проворно выставил ногу, дверцы сноваразъехались, и в кабинку ворвалась женщина в каскетке, сером растянутомпуловере и черных джинсах.

– Спасибо, что подождали!

– Вам какой этаж? – спросилНестеров.

– Пятый.

– Ну, нам выше!

Нажали нужные кнопки, поехали.

«Ужасная штука эти каскетки, – подумалаАлена, исподтишка поглядывая на молодую женщину. – Даже такое миловидноеличико могут изуродовать. Надо запретить их! Просто запретить!»

Игорь иногда надевал каскетку. И Алененикакими силами не удавалось его убедить, что эта ужасная штука ему не идет, неидет, не идет! Иногда Алене казалось, что он напяливает каскетку нарочно, чтобыпозлить свою восторженную обожательницу. Может, ему хотелось хоть каким-тоспособом поумерить силу этого обожания?

Не волнуйся, милый! Степень его теперь равнанулю! И даже минус единице!

– Извините, вы случайно не знаете ЕленуКорякину? – вдруг спросил Нестеров, глядя на женщину в каскетке. –Она на девятом этаже живет, в квартире 34.

– Я не из этого дома, извините, –развела руками женщина. – Знаю только свою подругу с пятого этажа.

Голос ее звучал натянуто, глаза так и шнырялис лица Нестерова на лицо Алены и обратно.

«Интересно, за кого она нас приняла, что такподозрительно смотрит? Может, за воров?»

Поднялись на пятый этаж, и женщина вышла,окинув на прощание Нестерова и Алену еще одним пристальным взглядом.

«Как будто список особых примет составила. Вотсмеху-то будет, если она сейчас придет к своей подруге и вызовет милицию!» –подумала Алена.

Наконец лифт оказался на девятом этаже.

«Боже ты мой! – вдруг дошло доАлены. – А ведь и правда может быть, что здесь живет, то есть жила, тасамая Лена… И может быть, что она убита. Нам сейчас, к примеру, откроет дверьее мать и скажет, что дочь не ночевала дома. И что мы тогда скажем?!»

И ей остро захотелось, чтобы в квартире никогоне оказалось.

Но не тут-то было!

– Ага, – сказал Нестеров, глядя надверь с цифрой 34. – А дома-то кто-то есть…

Дверь была приоткрыта.

В общем-то, ничего особенного в приоткрытойдвери не было. И все-таки Алена невольно охнула. Нестеров нахмурился, чутьподвинул ее плечом, потянул дверь на себя.

Кислый и в то же время прогорклый запах ударилв нос – запах старых вещей, немытых тел, давно не убиравшегося, запущенногожилья. В коридоре было полутемно.

– Эй, хозяева! – негромко окликнулНестеров. – Дома есть кто-нибудь?

Тишина.

– Подождите здесь, я посмотрю и… –начал было Нестеров, но Алена только резко качнула головой:

– Я с вами. Мало ли что! Вдруг опятьпонадобится свидетель вашего алиби.

– Ну и шутки у вас, – пробурчалНестеров, однако спорить не стал.

Он вошел в коридор, Алена за ним. Нестеровспоткнулся о какие-то туфли, кроссовки, в беспорядке раскиданные по коридору, акогда прошли в беспорядочно захламленную комнату, где вся убогая меблировкабыла покрыта пылью и куда сквозь давным-давно не мытые окна едва пробивалосьсолнце, Алена увидела, что на полу валяются брюки, рубашки, джинсы, скомканноеплатье. Брошена пляжная сумка, из нее вывалился мокрый купальник, щетка дляволос, кошелек… и какие-то кассеты, диски, диски – блестящие пластинки безкоробок, без подписей…

Алена наклонилась поднять один, но Нестеровтак на нее шикнул, что она на мгновение замерла в неудобной полусогнутой позе.

«А может быть, то, что искали в моем номере,находилось здесь? – мелькнула мысль. – Хранилось записанным на такомдиске? Может быть, Лена была связана с Толиковым? К примеру, она его любовница,которой тот доверял и существование которой скрывал от всех? Она приехала в„Юбилейный“… Зачем? Наде сказала, что ее пригласил Вадим, а сама… А может быть,она еще не знала о смерти любовника, а когда узнала – поняла, что не было унего сердечного приступа, а произошло убийство, и угадала, кто мог егосовершить. И дала это понять. За что была убита, а убийца примчался сюда,учинил тут разгром в попытках найти диск… Нашел? Или он и сейчас здесь? Ародственники Лены – они где? На работе или…»

Вдруг откуда-то донесся сдавленный хрип, иАлена чуть не упала. Нестеров сделал какое-то странное, стремительное движение,одновременно и поддержав ее, и оттолкнув от себя, чтобы не мешала, а самбросился в соседнюю комнату. Алена, мгновение помешкав, рванулась было следом,но столкнулась с Нестеровым, который уже выскочил навстречу… с самымнепостижимым выражением лица. И встал, преградив ей путь.

– Что там? – выдохнула Алена.

Нестеров посмотрел нерешительно, потом махнулрукой:

– Зайдите посмотрите.

Она уже ожидала увидеть гору трупов и морекрови, но только не то, что увидела…

На темно-красном замусоренном паласе лежалитрое – два парня и одна девушка. Все трое голые, в обнимку. Пустые бутылки,окурки, разбросанные презервативы…

«Ну вот ты и сподобилась увидать настоящуюоргию!» – подумала Алена, поспешно зажмурясь и чуть ли не ощупью находя выходиз комнаты.