– Говорил же я капитану,– брюзгливо ворчал первый мореход – пожилой, с зигзагообразным шрамом через все лицо,– женщины на корабле – к беде!

Его собеседник оказался тем самым белобрысым нахалом, который усиленно претендовал на мое внимание в таверне «Пьяная гидра». Причем претендовал весьма своеобразным способом. К сожалению, с тех пор его манеры ничуть не улучшились.

– Гы-ы-ы,– вульгарно заржал белобрысый.– Может, и к беде, но я бы не отказался попасть в такую рыжую беду!

Я невольно усмехнулась, от чистого сердца желая моряку не подвернуться с подобными идеями под горячую и тяжелую руку влюбленного в меня виконта.

– Да ты что,– перешел меченый на испуганный шепот,– не богохульничай! Ведь она святая! Помнишь, что Ника на острове устроила?

– Может, и святая,– упрямо тряхнул головой мой тайный воздыхатель,– да только мне до этого нет никакого дела. Не думаю, что она чем-то сильно от наших обычных портовых шлюх отличается. Все округлости, что бабе иметь положено, при ней…

– Замолчи! – сердито прервал его пожилой мореход.– Не гневи небеса! И так я нутром чую – что-то нехорошее приближается…

– Неужели ураган? – растерянно ахнул молодой нахал, роняя почти сложенный парус.

– Да нет… – Меченый неопределенно подкрутил усы, опасливо разглядывая безупречно голубое, без единого облачка небо.– Боюсь, оно появится не сверху…

Я насторожилась, ибо слова наблюдательного моряка полностью совпадали с моими подсознательными ощущениями.

Внезапно гулкий удар по корпусу, пришедший откуда-то снизу, из-под воды, покачнул фрегат, чуть не опрокинув его набок. Я случайно переместила глаза влево и увидела огромную тень, промелькнувшую в толще воды за бортом. Это явно было что-то живое, причем обладавшее невероятными, немыслимыми размерами. Я громко вскрикнула.

Новый, еще более сильный удар сотряс корабль. «Черная катрана» опасно накренилась, угрожая завалиться на один бок. Беспомощно хлопали обвисшие паруса, почти касаясь воды. Оторвавшийся линь хлопнул меня по спине и как живой обвился вокруг талии, увлекая вслед за собой за борт. Не успев ничего понять, я почувствовала, что лечу. Перед моим изумленным взором промелькнули испуганные, расширенные глаза капитана ла Файета, бледный Антонио, накрывший собой том священного Писания и защищающий книгу от огромных, перехлестывающих через планшир волн… А в следующий же момент я со всего маху ударилась об обшивку корабля и беспомощно повисла на канате, полуоглушенная и растерянная. Веревка угрожающе скрипела и раскачивалась, обещая вскоре оборваться. Небо стремительно потемнело, а море словно взбесилось. Яростные волны обдавали меня непрерывными потоками соленой, адски ледяной воды. Промокшая до нитки, стучащая зубами от холода, я мучительно пыталась извернуться и ухватиться за скользкий канат, но одеревеневшие пальцы не слушались. Обрушивавшаяся со всех сторон вода совершенно не позволяла сориентироваться в пространстве, разобраться – где верх, а где низ. Меня словно куклу болтало на хлипком тросе. Я щурилась и вздрагивала, когда при каждом очередном движении корабля, то поднимавшегося на новый водный бурун, то проваливавшегося во впадину меж двух волн, меня болезненно ударяло о шершавые корабельные доски.

– Где Ника? Кто видел Рыжую? – долетели да меня далекие взволнованные крики.

Я отвлеклась, фрегат качнуло – и вращательным движением раскручивающейся веревки меня весьма ощутимо приложило лицом о рейки борта. Последовала резкая вспышка боли, а отбитые губы мгновенно распухли. Тонкие струйки теплой крови потекли из рассеченной брови, заливая глаза.

– Алехандро! – изо всех сил закричала я, стараясь перекрыть рокочущий гул свирепствующих волн.– Помоги мне!

– Черт! – Непокрытая голова виконта свесилась за край планшира.– Милая, держись! – Сильные руки ухватились за линь, несколькими короткими рывками втаскивая меня обратно на палубу.

Я свалилась на твердую поверхность, кашляя и отплевываясь. Царапины на лице жгло, как огнем, от разъедающего действия морской соли. Меня били конвульсии от запоздалого шока, да еще и зуб на зуб не попадал от холода. Алехандро обнял меня за ходившие ходуном плечи, согревая горячими поцелуями мои израненные пальцы.

– Ну мы и влипли! – шепнул он.

Я подняла глаза, пытаясь сфокусировать зрение, отвела рукой мокрые пряди волос и потрясенно открыла рот, шокированная представшим передо мной зрелищем – за бортом «Черной катраны» высилась огромная туша гигантского спрута, до половины высунувшегося из воды. Одно толстое, бугристое щупальце непрерывно молотило по палубе так, что от крепких сосновых досок оставались лишь щепки, веером разлетавшиеся во все стороны. Другая же конечность головоногого существа, покрытая круглыми, осклизлыми присосками, по размерам не уступавшими корабельным иллюминаторам, собственнически ухватилась за бизань-мачту, раскачивая мощный фрегат, будто легкую игрушку.

– Что, что это такое? – только и смогла я вымолвить оторопело.

На носу корабля виднелась фигура полуголого Феникса, который сдернул с пулемета промасленную холстину и с воплями: «Атас, братва, Ктулху проснулся!» – всаживал в тушу чудовища длинные очереди смертоносных пуль. Смертоносных для кого угодно, но, к сожалению, отнюдь не для сего кровожадного повелителя глубин. Чудовище, очевидно, обладало столь упругим, напоминающим резину кожным покровом, что пули либо отскакивали от него, либо застревали совсем неглубоко, на манер заноз, не причиняя спруту значительного вреда, а только раздражая и озлобляя.

– Кажется, наш храбрый штурман старается зря! – разочарованно подметил Алехандро, здраво оценивший напрасные усилия Феникса.

Я кивнула:

– Для подобной махины обычные пули страшны не более чем укусы пчел. Неприятны, но не смертельны.

– Что посоветуешь? – Виконт досадливо поморщился, когда одним небрежным движением щупальца Ктулху наконец-то смел за борт изрядно надоевший ему пулемет, едва не зацепив отважного стрелка, успевшего вовремя откатиться в сторону.

– Можно попробовать электромагнитный импульс… – с сомнением пожав плечами, предложила я.– Ружья где-то в трюме…

– А сама?..– с выжидательным намеком спросил Алехандро.

Я только поежилась:

– Холодина страшная, а я мокрая и промерзла до мозга костей. Боюсь, мне сейчас даже сухую лучину не поджечь…

– Ясно.– Наследник сочувственно погладил меня по бледной щеке.– Значит, идем искать ружья.

– Фен! – дуэтом закричали мы, размахивая руками и стараясь привлечь внимание штурмана, притаившегося за обломками мачты и из своего импровизированного укрытия бессильно поливающего спрута потоками нецензурных фраз.

– Ась? – Феникс высунул голову, начинавшую обрастать жесткими темными волосами, и приставил ладонь к оттопыренному уху.– Говорите громче, ничего же не слышно, пока тут эта пивная закуска бушует.

– Фен! – снова заорали мы.– Перебирайся к нам – посовещаться нужно!