Джек убрал руки с ее плеч.

– Я постараюсь, чтобы так и было. Если вы доберетесь с нами до Пиренеев, я с помощью местной сети переправлю Мари через горы, а затем на паром. Но пересечь горы вместе с ней я смогу лишь в самом крайнем случае. У меня здесь слишком много дел.

Элен прикрыла рот рукой, не желая, чтобы Джек видел смешанные чувства, охватившие ее. Она радовалась, что у Мари появился шанс ускользнуть от немцев, и в то же время ее мучила разлука с сестрами.

– Это будет опасное путешествие, – сказал Джек. – Уверены, что выдержите его?

– Уверена.

– Хорошо. Думаю, лучше всего, если мы отправимся под видом супружеской пары, а Мари отведем роль вашей матери. У вас есть форма медсестры. Если вы поедете в ней, это привлечет внимание к вам, а не к Мари и не ко мне.

– А фальшивые документы?

– Это я устрою. Я знаю, местные жители поначалу настороженно относились к секретарю мэрии Паскалю Жиро, но ему можно доверять. Он оформит разрешение на поездку.

Думая о предложении, Элен заглянула к себе в душу. Об отказе от поездки не было и речи, однако ее ладони стали липкими от пота. Появилась дрожь во всем теле. Элиза и Флоранс сейчас находились не в лучшем состоянии, но при всем нежелании расставаться с ними ей придется это сделать.

– Нам понадобится машина, – сказал Джек. – Вы ведь умеете водить?

– Конечно. Я попрошу отца Виктора одолжить нам его голубой пикап.

– Прекрасно. Мы поведем машину по очереди. Мари пусть себе отдыхает на заднем сиденье. Если по пути нас остановят и заставят выйти, нужно будет лишь сказать, что она ваша мать. По легенде, мы навещали родных, а сейчас возвращаемся на запад и везем с собой мотоцикл.

Элен чувствовала, как ее разрывает на части. Сейчас, когда бушевала война, люди старались не уезжать далеко от дома, а планируемая поездка будет гораздо длиннее, чем съездить на день в Сарла.

– Я знаю, у вас получится, – сказал Джек, догадываясь о ее мыслях.

– Вы всерьез так думаете? – спросила Элен, сгибая и разгибая пальцы.

– Разумеется.

– А мои сестры?

– С ними все будет в порядке. Они уже взрослые и сильнее, чем вы думаете. Верьте в них, Элен.

Она отогнала страх. События разворачивались совсем не так, как ей хотелось бы, но она приказала себе не раскисать и спокойно принимать все это.

– Вы готовы?

– Готова.

– Лишнего с собой не берите. Вполне достаточно смены белья. Мало ли вдруг придется оставить машину? Тогда чем меньше на себе несешь, тем лучше.

– Оставить машину? Почему?

– По разным причинам. Главным образом из-за отсутствия бензина. И вот еще что… – Джек сделал паузу. – Хочу, чтобы вы знали заранее: никаких гарантий я не даю. Вся наша затея может провалиться.

Элен сдавило грудь. Ей стало трудно дышать.

– Элен, у вас получится, – успокоил ее Джек и взял за руки.

Ей показалось, что она стоит так целую вечность, ни о чем не думая, а только дышит и ощущает, как Джек держит ее за руки.

– Да, – более решительно произнесла Элен. – Конечно, у меня получится. Обязательно получится.

– Где-то за три дня до отъезда вам нужно залечь на дно. Вас не должны видеть на работе и в деревне. Вы же иногда посещаете больных на дому?

– Да. Я езжу к лежачим больным. Бывает, мое отсутствие длится несколько дней. Так что это несложно устроить.

– Нужно все обставить так, чтобы вы покинули деревню за несколько дней до исчезновения Мари, чтобы вас и ее не заподозрили в сговоре.

На следующий день ранним утром Элен зашла в полицейский участок к Лео – узнать, можно ли от него позвонить. Оттуда она отправилась к Уго и изложила ему план спасения Мари, который требовал немало времени для осуществления. Врач горячо пожал ей руку:

– Ради спасения Мари я согласен на что угодно.

После этого они с Флоранс отправились искать заброшенный дом, о котором говорила Инес. Женщина уверяла, что он находится неподалеку от деревни, глубоко в лесу, однако они шли почти час, а дом так и не появлялся. У Элен отяжелели ноги. На душе становилось все мрачнее, но этот дом обязательно нужно найти сегодня. Если сестрам на время ее отсутствия понадобится где-то укрыться, заброшенный дом будет наилучшим местом. Найти его оказалось не так-то просто, но в конце концов они наткнулись на высокие кусты и деревья, скрывавшие покинутое жилье.

– Похож на дом, куда шла Красная Шапочка, – сказала Флоранс, когда сестры пробрались через кусты и впервые его увидели.

– А может, и не похож, – со смехом возразила Флоранс.

– Посмотрим, нет ли бабушки внутри.

Элен отперла и открыла дверь. Ветер, проникший вместе с ними, поднял облачко пыли, закружившейся в солнечных лучах. Дом был небольшим, но уютным. Как в любом месте, где никто не живет, здесь успела появиться плесень. На первом этаже находились кухня и тесная гостиная. Сестры поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж, где обнаружили еще две комнаты. Выйдя на задний двор, они увидели выносную уборную и сарай.

– Такое ощущение, будто это место застыло во времени, – сказала Элен.

– Это у тебя. А я чувствую, что в нем по-прежнему живут люди.

– У меня не столько воображения, – ответила Элен, беря сестру за руку. – Когда Элиза окрепнет, своди ее сюда.

– Свожу, если только снова найду дорогу, – захихикала Флоранс. – Я думала, что мы окончательно заблудились и заснем в этом лесу на целых сто лет.

– Согласна, что это превосходное место встречи для партизан? Или для вас с Элизой. И никаких волков поблизости.

Пока Элен запирала дверь, Флоранс осмотрела запущенный сад, после чего сестры двинулись в обратный путь.

Ощущения, вызванные пустым домом, в котором остались невидимые следы обитателей, заставили Элен вспомнить эпизоды собственной жизни. Тем более что Флоранс, погруженная в свои мысли, не отвлекала ее разговорами.

Элен вспоминала годы, предшествующие рождению Флоранс. Тогда родители много смеялись, водили ее с Элизой в парк, качали на качелях под крики: «Выше, выше!» Летом они ездили на море, обычно в Девон – в Хоуп-Коув или на залив Ланнакомб. Иногда родители возили дочерей на полуостров Розленд в Корнуолле. Элен припомнились необычные выходные в Брайтоне. Тогда мать улыбалась, пела и бегала вместе с ними по песку. То было драгоценное, волшебное время, поэтому, когда отец отдалился от семьи, у Элен это вызвало замешательство и злость. Она долго перебирала свои поступки, силясь понять, в чем провинилась перед отцом.

Когда Элен исполнилось одиннадцать, ее и Элизу отдали в небольшую частную школу неподалеку от их ричмондского дома. Это время вспоминалось ей как годы одиночества. Внимание матери было поглощено Флоранс, а отец все чаще куда-то уезжал по делам. Счастливая пора в жизни Элен и Элизы закончилась.