– Ну, положим, ничего нового! Слышал ужепро подобные штучки! В начале 90-х годов в Москве кое-кто занимался стремнымтурбизнесом, только потом эти люди поняли: лучше тихо возить народ в Турцию,спокойнее себе будет! Конечно, незаконные дела приносят больше денег, но и рискоказаться за решеткой велик. И потом, у «Шар-тура» небось солидная «крыша», водиночку такие дела не проворачивают. Ну и прикинь, что со мной братки сделают,если их кормушка накроется? Нет уж, пусть другие вскрывают язвы общества. Ярекламный материал накропал, немного тугриков огреб, и хорошо. На рольпрокурора я никак не гожусь! Давай сигареты назад, больше рассказывать нечего.

– Погоди, а о женщине по имени СветланаКурочкорябская ты слышал?

Дима скрипуче рассмеялся:

– Таких фамилий не бывает!

– Вот тут ты сильно ошибаешься! К тебеона не приходила случайно?

– Ну умора! Нет.

– А кто-нибудь про суперпутешествиерасспрашивал?

Дима сложил губы трубочкой и начал насвистыватьпростой, страшно знакомый мотивчик.

– Так вел ты беседы с кем-либо про«Шар-тур»? – настаивала я.

– Сто баксов.

– Что ты имеешь в виду?

– Даешь сотку, и я отвечаю на вопрос.

– У меня нет столько.

– А сколько есть?

Я порылась в кошельке.

– Триста семьдесят пять рублей сорок трикопейки.

– Нищета! – презрительно сказалДима. – Ладно, давай целковые, копейки себе оставь на развод. Приходилаодна девка. Под Новый год приперлась, в самом конце декабря, меня как разломало! Башлей на дозу не нашел, вот и крутился волчком, а тут входит фря!Шубка из белого песца, сапожки замшевые, светло-бежевые, на каблучках! В такихтолько по московской слякоти таскаться! Ясное дело, на авто прикатила! Вынуласто баксов и прочирикала:

– Хочешь?

Дима сначала решил, что у него очередной глюк.Меньше всего он, то трясущийся от озноба, то потевший от жара, ожидал увидетьдобрую фею, притащившую ему в клювике столь необходимые для поправки организматугрики!

– Да, – еле выдавил из себянаркоман.

– Тогда рассказывай всю правду проЭвелину Семилетко!

– Это кто такая?

– Не изображай кретина, – топнуланожкой девица, – Эвелина Семилетко, хозяйка агентства «Шар-тур».

Диму снова заколотило. В ушах у него мерноработала циркулярная пила. Иногда она особенно сильно взвизгивала, и парнюказалось, что его хватит инсульт. У несчастного Ланского возникло четкоеощущение сведенных в комок извилин. Перед глазами наркомана металисьразноцветные пятна, в горле пересохло, организм с ночи молил о дозе, но у Димыне было даже десяти копеек. И вот теперь замаячили деньги…

– Живо отвечай, а то ни фига неполучишь, – злилась «песцовая шуба».

– Ну был в «Шар-туре», – прохрипелДима, – писал о них.

– Расскажи об Эвелине!

– Так нечего.

– Да ну?

– Точно!

– Давай живо!

– Ну тетка уже не слишком молодая…деловая, симпатичная… заплатила мне хорошо.

– Правда, что она сидела?

– Понятия не имею!

– Врешь.

– Ей-богу.

– Ты же про них статью писал!

– И что?

– Неужели все тайны не узнал? Про прошлоехозяйки… – Зачем? Простой рекламный материал заказали, – пожалплечами Дима, – на фига мне в чужом белье копаться.

– Я думала, если журналист что-топечатает, так предварительно все разведает, – протянула девица, –похоже, ошиблась.

– А дальше что? – в нетерпениивоскликнула я.

– Ушла она, – обиженно протянул Дима, –и денег не дала. Я было за ней побежал, стал просить, пообещал, что разнюхаюдля нее все-все…

– Ну и?

– Она повернулась и гаркнула: «Пошел вон,торчок! С какой стати я тебе платить должна? Обратись в организацию помощинаркоманам».

Дима замолчал, потом тихо добавил:

– Поговори она с кем другим из наших,мигом бы по башке получила и денег лишилась. Только я не такой. Ну, не могубабу бить, даже если она сука! Поэтому и ушла спокойно! Сильно рисковаладевушка, однако!

Дима вновь притих, а потом неожиданно добавил:

– Унеслась она, а я сел у двери изаплакал. Ну почему, думаю, жизнь такая хреновая? По какой причине постоянно комне жопой поворачивается?

Лицо парня было как у ребенка, у которогостаршие дети отняли любимую игрушку. Наверное, следовало сказать ему абсолютносправедливые слова: «Никто не заставлял тебя колоться. Пока ты ловил от шприцакайф, другие люди упорно учились, и теперь ты находишься на самом дне, абольшинство сверстников процветает. Каждому в конце концов воздается позаслугам».

Но правильные слова застыли в горле, и ясказала:

– Ничего, не расстраивайся, случится и натвоей улице праздник. Все у тебя будет хорошо.

– Полагаешь? – оживился Дима.

– Стопроцентно! – бодро воскликнулая. – Вылечишься, устроишься на работу в классное место, заработаешь кучуденег. Для того чтобы выбраться из омута, надо сначала опуститься на самое днои с силой оттолкнуться от него. Главное – не сдаваться, когда тебя судьба лупитпо башке бейсбольной битой, не плачь, в конце концов ей это надоест. Жизньполосатая, извини, конечно, за банальность!

Дима вздохнул и сжал кулаки:

– Я непременно выплыву!

– Молодец! Вот это правильно. Никогда несдавайся, – сказала я.

По дороге домой я заглянула в супермаркет иосталась очень довольна. На полках нашлись все необходимые продукты.Поколебавшись, я купила еще бутылку «Довгань дамской»…

Оказавшись в машине, я собралась уже включитьмотор и рулить в поселок, но тут раздался тихий стук. Я посмотрела в боковоестекло. Возле «Жигулей» стояла женщина лет шестидесяти с милым, простым лицом.