Он смял в руках соломинку.

— Когда я приехал сюда в марте, у меня был только одинканал связи. И еще кое-что на случай провала. Доверять в таком деле никому былонельзя. В первую квартиру я позвонил по телефону, но никого там не застал. Я непошел туда и правильно сделал. По второму адресу человек успел договориться сомной о встрече.

Он успел только передать про дом в деревне Лисино, потомучто квартиры оказались уже засвечены. Очевидно, за ним следили, у этихнационалов дело было поставлено на широкую ногу. В общем, началасьсвистопляска, я уходил с трудом. Я плохо знаю город, случайно подставился, именя сбила машина, посторонняя. Сгоряча я поднялся и побежал, а водитель нестал меня останавливать, не враг же он себе.

Оружие я потерял, но сумел оторваться от преследователей нанекоторое время и заполз в подвал отлежаться. Этот бедолага уже был там,мертвый. Насколько я мог понять, у него не выдержало сердце. Я переоделся в егоодежду, взял документы, а ему подложил свои. Потом пополз по подвалам и вышел вдругой, дальний. Там на лестнице потерял сознание. Добрые люди нашли, вбольницу отправили. Потом я сидел в деревне и ждал, рыскал вокруг лагеря, выяснял,кто там бывает, кто уезжает. — Алексей криво усмехнулся. — Вот такаяистория.

Относительно жизни маленького человека ради большого дела, яс вами. Надежда Николаевна, совершено согласен. И кто может решать, маленькийчеловек или большой? Вы считаете меня монстром. Я же вижу, как шарахаетесь,когда я случайно ближе подхожу. Можете не верить, но людей я убиваю крайнередко, всегда стараюсь обойтись иными методами.

— Он так и лежит там до сих пор? — тяжеловздохнула Надежда.

— Думаю, что его нашли мои преследователи, иначе врядли мне удалось бы скрыться…

Нашли, проверили, что мертвый, и бросили там.

— Это ужасно! Я говорю о том, что семья так и нехватилась…

— Пусть это будет на их совести, — пожала Ленаплечами.

Ольге Шуваловой снилось, что она снова на даче у рыжеймегеры, и хозяйка гоняется за ней с бензопилой «Дружба», собираясь нарезать еена мелкие кусочки.

— Ты, з-зараза, с мужиком моим з-заигрывала! Глаз-зкистроила! 3-зареж-жу, з-зараз-зу!

И пила жутко визжала:

«В-з-з! В-з-з!»

Ольга поняла сквозь сон, что звонит-надрывается телефон настолике.

С трудом разлепив глаза, она протянула руку к трубке:

— Алло, я слушаю.

— Ольга Михайловна?

— Да, это я. — В голосе Ольги слышалась мукамученическая, но ее собеседник не унимался.

— Вас беспокоит адвокат Александр Яковлевич Лившиц.

— А сколько сейчас времени, Александр Яковлевич?

— Десять часов тридцать пять минут, — ответиладвокат таким тоном, как будто его оскорбили в лучших чувствах.

— Такая рань… — невольно вырвалось у Ольги.

Но, слыша в трубке неодобрительное молчание, она с трудомпреодолела себя — человек небось давно уже работает, выжидал приличное время,чтобы ей позвонить, адвокат все же, не сантехник…

— Извините, Яков Александрович. Я вас слушаю.

— Александр Яковлевич, — поправил ееадвокат. — Ольга Михайловна, я должен сообщить вам, что сегодня вдвенадцать, — он тут же поправился, видимо, сделал снисхождение к ееумирающему голосу, — в тринадцать часов я вскрою и зачитаю завещаниепокойного Никиты Сергеевича Шувалова. Поскольку вы также являетесьзаинтересованным лицом, ваше присутствие желательно.

Он сообщил Ольге адрес своей конторы и повесил трубку. Ольгасо стоном выбралась из постели и залезла под душ. Вроде бы она и не пиланакануне, но утро всегда было для нее самой ужасной частью суток, особенно еслиее будили в такую рань, как сегодня.

Контрастный душ постепенно привел ее в чувство. Ольгавзглянула на себя в зеркало и пришла в ужас: волнения и недосып последнеговремени, перенесенные ей потрясения катастрофически сказались на внешности. Аведь сейчас нужно идти к адвокату… Богатая наследница не может так выглядеть!

Все время до встречи ушло у нее на напряженную работу надсвоей внешностью. Выскочив из дома без двадцати час, она едва успела пойматьчастника и опоздала всего на десять минут. Тем не менее этот занудавыразительно поглядел на часы, а из угла донеслось мерзкое покашливание истервозный голосок произнес:

— И незачем было ее ждать. Без нее бы прочитали.

Адвокат строго взглянул в угол и сказал:

— Таков порядок.

Ольга покосилась в направлении его взгляда. В углу кабинетасидела наглая девица лет восемнадцати, в дорогущем топе от «Армани»

(уж Ольга-то разбиралась в таких вещах), открывавшемзагорелый живот, проколотый целой гирляндой колечек, в брючках от «Черутти» ибосоножках от «Кензо». Прическу и нахальство девица явно позаимствовала у«Спайс герлз», но было в ее лице еще что-то неуловимо знакомое. «Это еще ктотакая?» — удивилась Ольга, но не унизилась до того, чтобы задать вопрос вслух.Однако присутствие этой девицы в адвокатской конторе вызвало у нее удивительнонеприятные предчувствия.

— Итак, — начал адвокат, — сегодня, такого-точисла, в присутствии заинтересованных лиц, я, член коллегии адвокатов Лившиц АлександрЯковлевич, оглашаю завещание покойного Шувалова Никиты Сергеевича, составленноеим в здравом уме и твердой памяти. Данным завещанием Никита Сергеевич Шуваловоставляет принадлежащую ему на правах собственности квартиру по адресу улицаМалая Конюшенная, дом шесть, своей единственной дочери Шуваловой ЛарисеНикитичне.

«Так вот кто эта наглая девчонка! — понялаОльга. — Вот почему мне показалось знакомым ее лицо. Она просто оченьпохожа на Никиту! Но каков мерзавец, хоть и покойник! Такой сюрприз мне послесмерти приготовил!»

Адвокат продолжал:

— Так же он оставляет вторую принадлежащую ему направах собственности квартиру по адресу Каменноостровский проспект, домчетырнадцать, квартира восемь, своей вышеназванной дочери Ларисе Шуваловой.

— Черт! — не выдержала Ольга. — Черт, черт!Это что же — мне на улицу теперь выметаться! Где ж мне жить-то?

— Ольга Михайловна, — укоризненно произнесадвокат. — Я попрошу вас соблюдать тишину.

Девица в углу нагло расхохоталась.

— Далее! — Адвокат сурово взглянул на Ларису ипродолжал:

— Также он оставляет своей дочери Ларисе денежныесредства, находящиеся на его счетах в Сбербанке, в Балтонексимбанке и вДрезднербанке…

Ольга хотела было вскочить и выйти из конторы, на прощаниехлопнув дверью, но какое-то смутное чувство заставило ее остаться и дослушатьдо конца.