— Также он оставляет своей дочери Ларисе принадлежащийему дом в поселке Токсово вместе с земельным участком и прочими находящимися наэтом участке постройками…

— Так же он оставляет… Принадлежащие ему автомобили«Мерседес-420», государственный номер такой-то, и «БМВ-530», государственныйномер такой-то…

— Так же он оставляет своей дочери.., принадлежащую емуна правах собственности виллу в Испании…

— Так же он оставляет своей дочери.., квартиру набульваре Мак-Магон в Париже…

Ольга только тихо стонала.

— Своей жене Ольге Шуваловой, — продолжал адвокат,и Ольга насторожилась, — он оставляет доставшийся ему в наследство отматери участок земли в поселке Синявино площадью ноль целых шесть сотых гектарас находящимся на нем щитовым домом размером пять на шесть метров и дровянымсараем. Подписано в присутствии адвоката Лившица и двух свидетелей. Дата,подпись.

— В поселке Синявино! — звонко произнесла Ольга внаступившей тишине. — Посреди болота! Шесть сотых гектара! Щитовой дом!

Пять на шесть метров!

— Совершенно верно, — подтвердил адвокат. —Совершенно верно, Ольга Михайловна.

Ольга встала, повернулась и деревянной походкой вышла изкабинета, провожаемая наглым взглядом и тихим смехом своей незнакомойпадчерицы.

Приехав домой, она еще по привычке говорила мысленно«домой», хотя это был уже не ее дом, Ольга достала несколько чемоданов и началаупаковывать вещи. В первую очередь шубы… Что ж, мехов ей хватит на более-менеесносную жизнь… Конечно, жить с матерью — это гроб, лучше сразу застрелиться, нохоть деньги какие-то будут. Не бог весть что, но все-таки четырнадцать шуб,самая дешевая — шесть тысяч долларов…

В квартиру позвонили. Ольга, ожидавшая теперь от неожиданныхзвонков только плохого, выглянула в глазок и тут же радостно открыла дверь: наплощадке стоял Леопольд Моисеевич, ее «придворный» меховщик, человек,приносивший домой все эти шубы.

— Леопольд Моисеевич, душка, как вы вовремя! Я ужехотела вам звонить. Дело в том, что я решила избавиться от части своих мехов.

Сами понимаете, кое-что уже вышло из моды…

— Да-да-да. Я вас понимаю, Олечка, дорогая. Тем болеесо смертью Никиты Сергеевича у вас возникли кое-какие проблемы…

— Да никаких особенных проблем, все в порядке, простонадо периодически менять гардероб…

— Да-да-да, я очень рад, что у вас не возникло проблем,тогда вы сможете оплатить те шубы, которые захотите оставить себе.., авозможно, и что-нибудь новое.., вы правы — мода меняется так быстро…

— Как — «оплатить»? — Ольге показалось, что у нееземля уходит из-под ног. — В каком смысле — оплатить? Вы меня, наверное,не поняли. Я хочу вам продать кое-что из своих шуб.., из тех, что я у васпокупала в свое время…

Леопольд Моисеевич округлил глаза и зацокал языком:

— Да-да-да, Олечка, кто-то из нас действительно чего-тоне понял. Вы считали, что те шубы, которые я вам приносил, вами купчены?

— То есть что значит — «считала»? Конечно, они былимной куплены! А как же иначе?

Вы меня, честно говоря, удивляете!

— То есть это Никита Сергеевич вам так говорил?

— Слушайте, Леопольд Моисеевич, перестаньте менязапутывать! Объясните, наконец, по-человечески, что вы имеете в виду?

— Да-да-да, Олечка, что творится на свете… Правильноговорят — вот времена, вот нравы-то. Хотя, конечно, о мертвых — или хорошо иливообще помолчим, но покойный Никита Сергеевич, не тем будь помянут, оставил мнев наследство головную боль…

— Послушайте, прекратите мучить меня своими загадками Уменя самой от вас голова болит! О чем вы говорите?

— Об этих шубах, будь они совершенно неладны…

— Что — о шубах? Скажете вы мне, наконец, в чем дело?

— Эти шубы, Олечка… Но неужели вы таки серьезно ничегоне знали?

— Да говорите же, наконец, старый прохиндей, а то я,честное слово, сейчас вас чем-нибудь огрею! — И Ольга действительно сталаоглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь тяжелого предмета.

— Да-да-да, не нужно ничего такого искать, а то вы уженапугали старика! Я просто боюсь сказать, а то у вас на лице такое опасноевыражение… Давайте я вам лучше покажу ту бумагу…

— Какую еще бумагу? — Ольга надвигалась намеховщика с таким грозным видом, что он побледнел и юркнул за шкаф, а оттудадрожащей рукой протянул Ольге какой-то лист бумаги с подписями и печатями.

Ольга схватила документ и углубилась в его чтение, забыв навремя о перепуганном старике.

— Что.., что такое;.. Мы, нижеподписавшиеся… ШуваловНикита Сергеевич, именуемый в дальнейшем «Клиент», и общество с ограниченнойответственностью «Соболь» в лице.., именуемое в дальнейшем «Поставщик».., заключили..,в том, что… Поставщик поставляет Клиенту во временное пользование меховыеизделия по выбору Клиента с целью рекламы своего товара.., а Клиент, со своейстороны.., вернуть по первому требованию… возместить ущерб, нанесенныйтоварному виду изделий, из расчета…

Ольга застонала.

— Боже мой, за что мне все это… Что я такого сделала…За что мне такие напасти…

Потом она взглянула на меховщика со злым блеском в глазах ияростно изорвала бумагу на мелкие куски:

— Вот ваша филькина грамота! На мелкие кусочки ее!

— Пожалуйста, Олечка, пожалуйста, я понимаю вашеогорчение, вам таки нужно выпустить пар… Рвите себе на здоровье, у меня навсякий случай еще четыре копии сделано, так что ради Бога рвите, нестесняйтесь. Да-да-да…

— Ax ты, старый жулик! Ты что же, ограбить меня хочешь?

— Что вы, Олечка, дорогая, просто со смертью НикитыСергеевича вступает в силу пункт шестой нашего договора, вот, читайте:

«В случае смерти.., наследники покойного обязуютсяоплатить.., или вернуть, с учетом причиненного ущерба…».

— Даже смерть предусмотрел!

— Олечка, я понимаю ваше расстройство, но зачем вы меняобижаете? Я совершенно честно с вами работаю, а что касается моейпредусмотрительности, то жизнь научила…

И потом, что вы так переживаете — вы богатая молодая дама,вам заплатить за одну-две шубки ничего не стоит…

Ольга испустила такой крик души, что Леопольд Моисеевичотскочил от нее на другой конец комнаты.

— Я — богатая дама?!! Этот козел — тьфу, о мертвых либохорошо… Да, легко им было так говорить… Этот козел не оставил мне ни гроша!

— Да-да-да! Ну это же действительно настоящая трагедия!Таки совсем ни гроша?

— Дачу, хибарку в Синявине, участок в шесть соток..,домик щитовой.., маленький. — При последних словах Ольга икнула.