— Хорошо, — пожал плечами парень, — еслихотите, ни звука не пророню, только что же тут стыдного? Думаете, смеятьсябудут? Да такое в голову никому не придет, жалеть начнут, сочувствовать.

— Да плевать мне на сплетни и на жалость, —взвилась Нора, — о другом волнуюсь. Вырастет вторая девочка и начнетмучиться: не я ли виновата в смерти сестры… Не нужны ей всякие комплексы,угрызения совести. Та, умершая, и не жила вовсе, вроде как ее и не было. Мне врачпо телефону сообщила, какая-то патология развития. Значит, и переживать неследует. Сделай милость, не болтай. Мы Олю с дочкой в одном гробу хороним,младенца прикрыли, не видно его.

Естественно, Веня пообещал держать язык за зубами и словосвое сдержал.

— Никому не сболтнул? — спросил я.

— Нет, — покачал головой мужчина, — зачем?Сам понимал, трудно ребенку с таким грузом жить. А потом и вовсе забыл, чтоРита из пары была…

Я скомкал пакет и поехал к Люси. Нет, не все забыли, чтодевочек было двое. Кое-кто великолепно помнил об этом факте и разработалдьявольский план. Неужели Ольга никому не обмолвилась, как зовут ее любовника?Не растрепала подружкам? Ведь ей в момент смерти исполнилось всего двадцать двагода, а в этом очаровательном возрасте девочки болтливы и непосредственны.Может, конечно, кто-то и был в курсе, только теперь, спустя восемнадцать лет,никого не найти. Хотя…

От неожиданной мысли я нажал на тормоз. Ольга очень хорошопела и училась в музыкальном училище. Она собиралась стать певицей. Ну неужелив группе у нее не было подружек?

Воодушевленный, я подкатил к дому Люси, сбегал наверх,вручил Розе букет из красный цветов, пробормотал известную шутку: «Роза вянетот мороза, вы же, Роза, никогда» — и получил в обмен на веник «невесту».Сегодня Люси была в песцовом полушубке.

Мы добрались до Сиреневого бульвара, я посмотрел, какдевушка, кажущаяся из-за пушистого меха совсем толстой, просто горой,прикинувшейся песцом, исчезла в мрачном подъезде. Может, все-таки следуетоткрыть ей глаза на поведение драгоценного Севочки? Но потом я опять решил, ненадо, сама разберется, что к чему. Хватит того, что я дал втянуть себя вавантюру с обманом ее родителей.

На следующий день я отправился в музыкальное училище.Воропаево далеко, а железный петух-флюгер слишком шаткая примета. Поискоднокурсниц Ольги казался мне более перспективным занятием.

За последние несколько дней мне довелось несколько разпобывать в учебных заведениях, и теперь я хорошо представлял себе, как нужнодействовать. Для того чтобы растопить сердце заведующей отделом учетастудентов, я купил жуткий торт. Просто варварское великолепие из бисквита,кремовых замков и шоколадной крошки. При взгляде на этот апофеоз кондитерскогоискусства мой желудок начинал противно сжиматься, но, насколько я знаю, дамыобожают все липкое, сладкое, тягучее.

Постучавшись, я, с тортом наперевес, вошел в довольнобольшое, давно не ремонтированное помещение и сразу понял, что не прогадал.

За столом сидели женщины, четыре, все примерно моеговозраста, при косметике и бриллиантах. Увидав мужчину, коллектив оживилсячрезвычайно.

— Вы к кому? — кокетливо спросила полная брюнетка.

— Дорогие дамы, — бодро начал я монолог, —бога ради, простите, что явился без звонка и помешал вам работать. Как знакискреннего раскаянья в содеянном, примите сей тортик. Если он окажетсяневкусным, я вернусь в супермаркет и убью продавца. Подлец обещал, что выбудете в восторге. Оп-ля!

Ловким движением я схватил ножницы, разрезал веревочку иподнял крышку.

— Какой вы жестокий, — протянула худенькаяблондиночка, — не следует стрелять в продавцов. Тортик замечательный, яела такой.

— Слово прекрасной дамы для меня закон, — мигомсогласился я, — он помилован.

Блондинка рассмеялась, к ней присоединились и остальные.Поняв, что дамы уже считают меня своим, я быстро сказал:

— Давайте знакомиться.

— Лиза, — протянула блондинка.

— Яна, — добавила полная брюнетка.

— Таня, — хором сказали две другие женщины.

— Ваня ибн Хоттаб, — принялся дурачиться я, —джинн, исполняющий желания. Сейчас, как мне кажется, вы хотите пить чай.

— В общем, неплохо бы, — усмехнулась Яна.

Я схватил электрочайник, подошел к висящей в углу раковине.

— Сейчас! Хамам-балам-далам!

Женщины опять рассмеялись. Через полчаса, когда всеугостились свежим бисквитом, одна из Тань поинтересовалась:

— Ну, если серьезно, чего вы хотите?

— Если серьезно, — без всякой тени улыбкивзмолился я, — то очень прошу мне помочь.

— В пределах разумного сделаем все, — заверилаЛиза.

— Я работаю на телевидении в программе «Ищу тебя».

— Да ну, — всплеснула руками Яна. — Ой, какинтересно, а к нам вы зачем?

— Восемнадцать лет тому назад тут училась ОльгаРодионова, можно сейчас увидеть список ее одногруппников?

— В общем, да, — протянула Лиза. — Но зачем?

— Видите ли, Ольга трагически погибла, когда находиласьна последнем курсе. Ее мать хочет сейчас отыскать бывших подруг дочери исделать им подарки. Оле в этом году исполнилось бы сорок лет, юбилей. Ее матьбогатая женщина… Неужели вы не помните эту историю? Родионова была беременна,буквально на последней неделе…

— Из нас никто так долго здесь не работает, —вздохнула одна из Тань, — а информацию запросто можно получить, давно весьархив компьютеризирован. По закону сведения полагается семьдесят пять летхранить.

Она встала, подошла к небольшому монитору, пощелкала мышкойи радостно сообщила:

— Вот она, ваша Ольга Родионова, шестая группа,отделение эстрадного вокала. Сейчас распечатаю.

Раздалось тихое шуршание. Из принтера выполз листок бумаги.

— Держите, — протянула мне его Таня, —хорошо, однако, было восемнадцать лет назад.

— А что хорошего? — машинально поинтересовался я.

— Разве это группа, — фыркнула Таня, — восемьчеловек всего! Сейчас по тридцать набираем.