– Ты в прошлой жизни была копом, – сказал он. – Слишкому тебя хитрости много.

– Спасибо за комплимент.

– Ты можешь порекомендовать гипнотизера?

– Алвин Тормунд. Погоди, сейчас я тебе дам его телефон.

Я вытащила свою визитницу. В ней я стараюсь хранить толькоте карточки, которые когда-нибудь могут понадобиться. Алвина мы использовалинесколько раз в случае амнезии у жертв вампиров. Найдя карточку, я дала Дольфуномер.

– Спасибо, Анита.

– Дай мне знать, если что обнаружишь. Может быть, яузнаю замешанных в это вампиров.

– Хочешь присутствовать при гипнозе?

Я поглядела на Берта. Его лицо было спокойным и приятным.Берт в самом опасном настроении.

– Да нет. Только сделай запись разговоров. Если надобудет, я их потом прослушаю.

– Потом – это значит еще один труп, – сказал он. – Твойбосс опять тебя достает?

– Ага.

– Мне с ним поговорить? – предложил Дольф.

– Да нет, не надо.

– Что, сильно собачится насчет этого дела?

– Как обычно.

– О’кей, я вызову этого Тормунда и запишу сеансы напленку. Если что-нибудь узнаем, я тебе сообщу.

– Кинь на пейджер.

– Заметано.

И он повесил трубку, не сказав “до свидания”. Потому чтоникогда этого не делал. Я отдала трубку Берту. Он ее повесил, все еще глядя наменя приветливым, угрожающим взглядом.

– Тебе придется сегодня ночью опять ехать в полицию?

– Нет.

– Чем заслужили мы такую честь?

– Перестань язвить, Берт. – Я повернулась к Ларри: – Тыготов ехать, детка?

– Сколько вам лет? – спросил он.

Берт ухмыльнулся.

– А какая разница? – спросила я.

– А вы просто ответить не можете?

Я пожала плечами:

– Двадцать четыре.

– Вы меня старше всего на четыре года. Так что неназывайте меня деткой.

Я не смогла сдержать улыбку:

– Договорились. Но нам пора. Мертвых поднимать, денежкизарабатывать.

И я глянула на Берта.

Он откинулся в кресле, сцепив на животе пальцы с обрезанныминогтями. И ухмылялся.

Мне хотелось кулаком стереть эту ухмылку с его морды, но ясдержалась. Кто сказал, что у меня нет самоконтроля?

Был час до рассвета. Все жители цветочного города спокойноспали в своих кроватках... Ох, простите, это не из той книги. Когда мнеприходится не спать до рассвета, я малость дурею. Всю ночь я учила Ларри бытьхорошим и законопослушным аниматором. Не знаю, одобрил ли бы Берт последнее, ноя одобряла.

Это было маленькое кладбище. Семейный участок с претензиями.Узкая двухполосная дорога огибала холм, и оно вдруг появлялось перед тобой –пятно гравия рядом с дорогой. Секунда, чтобы сообразить, что сюда и надоповернуть – и вот оно, кладбище. Могильные плиты уходили вверх по склону. Итакому крутому, что, казалось бы, гробы должны съезжать вниз.

Мы стояли в темноте под балдахином деревьев, перешептывающихсяу нас над головой. По обе стороны дороги густилась роща. Кладбище было всеголишь полянкой рядом с дорогой, но за ним хорошо ухаживали. Живущиепредставители семьи не давали ему прийти в запустение. Как они выкашивали этоткрутой склон – мне даже думать не хотелось. Наверное, с помощью системы блокови веревок, чтобы косилка не опрокинулась и не добавила еще один труп.

Наш последний в эту ночь клиент уже уехал обратно кцивилизации. Я подняла пять зомби, Ларри – одного. Да, он мог бы поднять идвух, но темнота уже кончалась. Поднять зомби – это недолго, по крайней мере,для меня, но есть еще время переездов. За четыре года только один раз у менябыли два зомби на одном кладбище в одну ночь. А в основном несешься на машине,как маньяк, чтобы успеть на встречу.

Мою покойную машинку отбуксировали на станцию обслуживания,но люди из страховой компании ее еще не смотрели. Пока они мне скажут, что онаремонту не подлежит, пройдут дни, если не недели. Времени нанять машину на этуночь не было, поэтому меня возил Ларри. Да если бы машина у меня и была, он бывсе равно меня возил. Это же я ругалась, что мне нужна помощь, значит, мне егои обучать. Тогда справедливо, что он меня возит.

В деревьях шелестел ветер, сухие листья шуршали на дороге.Ночь была полна тихими, какими-то спешащими звуками. Спешащими... куда? Ко ДнюВсех Святых. Хэллоуин уже ощущался в воздухе.

– Люблю я такие ночи, – сказал Ларри.

Я оглядела его. Мы стояли, держа руки в карманах, и смотрелив темноту. Наслаждаясь приятным вечером. Оба мы были покрыты засохшей куринойкровью. Приятная, вполне обычная ночь.

Запищал мой пейджер. Очень неуместный звук в тихойшелестящей ночи. Я нажала кнопку, и этот шум милосердно прекратился. Высветилсяномер. Я его не узнала. Я только надеялась, что это не Дольф, потому чтонезнакомый номер в такую позднюю ночь – или раннее утро – значил бы новоеубийство. Новый труп.

– Поехали, надо найти телефон.

– Кто это?

– Не знаю, – сказала я и начала спускаться с холма.

Он пошел за мной, на ходу спросив:

– А как вы думаете?

– Может быть, полиция.

– Убийства, по которым вы работаете?

Я оглянулась на него и налетела коленом на могильный камень.На несколько секунд я остановилась, задержав дыхание от боли.

– Уй, блин! – сказала я тихо и с чувством.

– Что с вами? – тронул меня за руку Ларри.

Я отодвинулась, и его рука упала вниз. Не люблю я случайныхприкосновений.

– Ничего.

На самом деле нога болела, но какая разница? Мне нужентелефон, а на ходу нога пройдет быстрее. Нет, честно.

Я осторожно пошла вниз, тщательно избегая твердых предметов.

– А что ты знаешь об убийствах?

– Только то, что вы помогаете полиции расследоватьпротивоестественные преступления, и это отвлекает вас от вашей работыаниматора.

– Это Берт тебе сказал?

– Да, мистер Вон.

Мы уже были возле машины.

– Послушай, Ларри, если мы с тобой будем работать на“Аниматор Инкорпорейтед”, тебе придется бросить эти твои “мистер” и “мисс”. Мытебе не преподаватели. Мы товарищи по работе.

Он улыбнулся, блеснув в темноте белым.