– О воды Леты! Что за бредовые вопросы!!! Неужели ты до сихпор считаешь Тартар дилетантской организацией, от которой можно что-то утаить?Да, у нас есть своя рутина, но Тартар существует с тех пор, как Каин убилАвеля, и уж кое-чему мы смогли за это время научиться. В Тартаре отслеживаетсяи берется на карандаш все, что происходит на Земле – от грандиозныхпреступлений до мелкой зависти, которую испытывает домохозяйка, когда видит насоседке новую шубу. Разумеется, я знал, что этот человек с крыши в меняцелится, равно как я знаю и многое другое: его имя, его дурные привычки и дажето, как его отец когда-то давно бил его мать, а ребенок смотрел на это и неплакал.

– Кто этот человек? – спросил Мефодий.

Арей презрительно махнул рукой.

– Мелкая сошка. Исполнитель. Мне любопытнее тот, кто послалего, хотя и здесь все довольно прозрачно…

Барон мрака подошел к столу и недовольно уставился назабрызганные пергаменты.

– Улита, вытри стол и наполни чернильницу! Мне нужноработать! – недовольно крикнул он.

Стащив с себя заляпанную рубашку, Арей швырнул ее на пол, асам, голый до пояса, с мохнатой седеющей грудью, плюхнулся в кресло. Потомпомахал кому-то рукой.

Мефодий обернулся и заметил, что из приемной на них смотрятНата, Чимоданов и Мошкин. Мошкин, разумеется, был в ужасе, Чимодановзаинтересованно шмыгал носом, Ната же сильно наклонилась вперед, почти ужепросунув голову в кабинет.

– Нифигасе ! – сказала она. – А кого грохнули?

– Подробности почтой!.. Возвращайтесь к занятиям! – приказалАрей.

Вошла Улита с тряпкой и стала вытирать стол. Потомзачерпнула в чернильницу крови и придвинула ее Арею. Тот задумчиво кивнул идвижением руки отослал ведьму из кабинета.

Дафна и Мефодий тоже хотели удалиться, но Арей задержал их.Вскоре в кабинет заглянула Улита. За ее спиной мялся вездесущий Тухломон, ужепронюхавший, что в резиденции происходит нечто интересное.

– Выяснила? – спросил у Улиты Арей.

– Еще нет. Как раз собиралась!

Ведьма достала карты Таро и стала раскладывать их на столе ушефа.

– Видите? – сказала она с негодованием, выщелкивая из рядасразу три выстроившиеся карты.

– Так я и думал!.. Сегодня вечером надо ждать незваныхгостей, – заметил Арей, бросая на карты косой взгляд.

– Самцов, что ли? – спросила Улита, облизывая губы.

– Что за двусмысленность? Одни мужики на уме. Ни о комдругом думать больше не можешь, бяка упитанная? – высунув язык, пакостнопоинтересовался Тухломон.

Цепкая рука ведьмы впилась ему в пластилиновый нос ипритянула к себе.

– Как ты сказал? С этого места, пожалуйста, по слогам! –хмуро произнесла она.

– Не дадо дрогать мой нод! Я не скадад «додстая»! Я скададупидаддая ! – прогнусавил комиссионер.

– Ты не прав, Тухломон! Я уверен: Улита говорила о лопухоидепо фамилии Самцов. Сегодня ночью мы увидим именно его, – пояснил Арей.

– А зачем он придет? – спросил Мефодий.

– Ты вылитый Евгеша! Недаром вы с ним родились в один день.Задаешь вопрос, на который сам знаешь ответ! Через пару часиков они убедятся,что тело Арея из особняка не вынесли и им захочется закончить работу! –фыркнула Улита.

Она кивнула на крайнюю карту, прицелилась в Мефодия пальцеми сказала «пуф-пуф».

– А разве пятое измерение их пропустит? – не поверилБуслаев. Он вспомнил произнесенные когда-то Ареем слова, что даже целая армияне проникнет в резиденцию, если они того не пожелают.

– Разумеется, пропустит. Мы сотрем руну. Было бы невежливоне открыть дверь тем, кто постучался в мою голову свинцовой пулей, –ухмыльнувшись, сказал Арей.

– Угу… Ночью будет весело. Так и быть, не пойду сегодня вклуб, – подытожила Улита. – А сейчас, пчелки, всем трудиться! Рабочий деньникто не отменял! Дафна, продолжай! К вечеру наши маленькие друзья как минимумдолжны отработать способы исчезновения и маскировки. В противном случае онимогут поймать пулю.

Весь день Мефодий, Мошкин, Чимоданов и Ната торопливоразучивали с Дафной руны. В конце концов, они были смертными, а неприятностиуже нависли над ними Дамокловым мечом. Даф осталась довольна их успехами. Новыеруны заглатывались на лету.

– Теперь я знаю секрет повышения успеваемости! Достаточносказать, что всем, кто закончит школу без золотой медали, отрубят голову, чтобырвение учеников возросло раз в сто! – заявила она, пугливо прикинув при этом,не потемнело ли у нее еще одно перо.

Часам к пяти все дико проголодались, и так как Улита в этовремя куда-то запропастилась, обедоужином пришлось заняться Даф. Послепродолжительных поисков неудачливой еды она нашла неподалеку, в столовой,большую кастрюлю овсяной каши, в которой часом спустя должен был утонутьвлетевший на кухню воробей.

Мефодий, Ната, Евгеша и даже сама Даф поели без особыхкапризов, а вот Чимоданов заупрямился.

– Убери свою вонючую кашу! – поморщился он, отталкиваятарелку.

– Надо говорить: «спасибо, я не хочу!» – поправила его Даф.

– Спасибо, я не хочу эту кашу! От нее смердит, точно онапротухла полвека назад! – сказал Чимоданов.

– Каша не тухнет! – сказал Мефодий.

– НО! Не только тухнет, но и мумифицируется… И вообще отовсяной каши меня тошнит, даже когда ее едят космонавты на орбите… – заявилЧимоданов.

Даф испытала сильное желание надеть кастрюлю ему на голову.Создатель оживающих монстров имел врожденный дар мотать людям нервы. Не меньшеЧимоданова ее раздражала Ната, которая целый день кокетничала с Мефодием.Причем Даф хватало опыта, чтобы обнаружить в ее кокетстве чисто спортивныйинтерес.

Часов в семь все пятеро, включая Даф, собирались незаметноулизнуть из резиденции, не дожидаясь начала неприятностей, но Улита, выходившаяиз кабинета Арея с пачкой подписанных пергаментов, окликнула их.

– Прежде чем смываться в трубы московской канализации,выгляните осторожно за дверь! – посоветовала она.