Тиберий Цезаревич заметался. Потянулся к одной карте,схватился за другую, но в последнюю секунду, передумав, перевернул лежащую скраю. Взглянув на нее, он быстро бросил ее и взял следующую. Арей сделал вид,что ничего не заметил. Самцов посмотрел на вторую карту, побледнел и схватилтретью. Третья карта тоже его не устроила, и он нацелился на следующую, но тутАрей, пристально посмотрев на нее, глухо сказал:

– Хватит! Улита, посмотри!

– Пиковый туз, пиковая восьмерка и пиковый валет! – озвучилаведьма, даже не переворачивая карты.

Самцов дико уставился на ведьму, соткавшуюся словно извоздуха.

– Вот как? И каким же вышел валет? – с интересом спросилАрей.

– Первым. А туз последним, – сказала Улита.

– А та карта, которую он хотел перевернуть и не перевернул?

– Червовая дама.

Самцов вздрогнул и ударил себя по лбу.

– Вот видишь, к чему приводят попытки обмануть судьбу, –назидательно сказал Арей. – Вытянул бы даму – так и быть, сделал бы я тебямелким брачным аферистом. Остановился бы на валете, потаскался бы позахолустным городкам России с чемоданом книжек Рона Хаббарда… А сейчас пиковыйтуз. Делать нечего. Улита, распорядись!

Мгновенье, и посреди кабинета выросли обтянутая чернойматерией плаха и могучий широкогрудый палач в красном колпаке. Еще мгновение –и Самцов оказался на коленях, с завернутыми назад руками и шеей, лежащей наплахе. Взлетел и замер в ожидании тяжелый топор.

Кто-то тонко вскрикнул. Улита провела по воздуху рукой,стирая незримую руну. Мефодий увидел Нату Вихрову и Мошкина. Ната в ужасезакрывала лицо руками. «Еще бы! Столько всего увидеть!» – подумал Мефодий.

Арей стал поднимать палец, и вместе с его пальцем сталподниматься и топор.

– Червяков давят! – сказал он.

Мефодий хотел зажмуриться, но вместо этого смотрел во всеглаза.

– Ну и к чему этот цирк? Вы ничего ему не сделаете! – вдругспокойно сказала Даф.

– Почему? – удивился Арей.

– Его эйдос принадлежит пока ему. Не в аренде, не в закладе,не выжулен и не обещан. И себя он не проклинал, вот в чем проблема. Так что какбы плох ни был этот человечек, вашей власти над ним пока нет.

– Ты уверена, светлая? А если я докажу тебе обратное?

Арей сделал пальцем движение сверху вниз. Палач с короткимвыдохом опустил топор на колоду.

– И сейчас уверена? – повторил Арей, заслоняя колоду широкойспиной.

– Уверена, – кивнула Даф. Она даже не потрудилась взглянуть.

И Мефодий увидел, что топор, счастливым образом миновав шеюСамцова, врезался в колоду с краю.

– К сожалению, ты права, светлая, – мрачно сказал Арей. –Как ни жалко это существо, но пока эйдос с ним, моя власть на него нераспространяется.

Он повел головой, точно шею его сдавливал тугой воротничок.Плаха и палач исчезли словно ненужные декорации. Левой рукой Арей брезгливоподнял Самцова, подтянул к себе и заглянул ему в глаза. Вытаращенные,бессмысленные, молящие, они смотрели на него с ужасом. Но Арея интересовало неэто. В его зрачках он узрел нечто иное.

– Отблеск чужой воли! Проклятье!.. – произнес он вполголоса.

– Что? – не поняла Даф.

– Кто-то поработил его разум… – сказал барон мрака.

– Но зачем? Смысл? – спросила Улита.

Арей не слушал ее.

– КТО? – хрипло спросил он у Самцова.

Тот смотрел затравленно и пусто.

– Ясно. Все следы заметены. Отличное зеркальноезомбирование… – сказал Арей, снова вглядевшись ему в зрачки. – Ты должен былотвлечь нас, не так ли? Кому-то это было необходимо, но кому?

Самцов замычал. Барон мрака брезгливо отбросил его, и тот начетвереньках с неожиданной резвостью выбежал из кабинета.

За ним, воровато озираясь, точно собирающийся напакоститькот, на мягких гнущихся лапках заспешил Тухломон. Мефодию показалось, что наэтот раз пластилиновый типчик не останется без добычи.

Мрачный взгляд Арея остановился на Мефодии, Нате, Мошкине:

– Трое здесь. Где четвертый?.. Где Чимоданов?

Чимоданова действительно не было. Он сгинул без следа.

Арей метнулся в приемную, оттуда – в ту тесную комнатку подлестницей, где сидел вечный ворон. Мефодий, Даф и остальные бросились за ним,увидели, как Арей зашарил рукой по стене. Большая мраморная плита отъехала. Подней оказались стертые, точно слизанные ступени короткой лестницы. В рукахбарона мрака сам собой возник потрескивающий факел. Держа его над головой, Арейстал спускаться.

– Улита! – приказал он. – Никого не пускать! Только Дафну иМефодия!

Мягко обняв Нату и Мошкина за плечи, ведьма отвела их отлестницы.

– Извиняюсь, гражданчики, но без билетов низзя. Да и что тамсмотреть? Всего-то навсего – самый зловещий в мире подвал, – заворковала она.

Вслед за Ареем Мефодий и Даф провалились в полумрак подвала.Тянуло сыростью и гнилью. Деревянные своды были белыми от плесени. Мефодиюстало тускло и душно. Виски сдавило. Захотелось вырваться наверх, к солнцу. Ножелание это слабело. Ему чудилось, что он слышит хор тысяч голосов, которыйпризывает его лечь на пол, закрыть глаза, замереть и позволить пустотезаполнить себя. Перед глазами все плыло. Мефодию казалось, что зрачки егозатягивает белая плесень. Пытаясь найти лестницу, он вслепую сделал несколькозаплетающихся шагов и уткнулся в стену. Колени его стали подламываться помимоволи, точно на плечах у него была бетонная плита.

– Дафна! – взмолился он, и на этот раз она услышала.

Горячие, ободряющие пальцы сжали его запястье, и Буслаевустало легче. Наваждение отступило. Осталась только ватная слабость в ногах.

– Обопрись мне на плечо и марш к лестнице! Сядь на вторуюили третью ступеньку, подожми ноги и сиди… Лестница сравнительно безопасна.Опасность исходит от этих плит!.. – велела Даф.

– А ты?

– Я не Мефодий Буслаев. Моя сила в другом… Скорее!

Даф властно потянула его к лестнице, толкнула на ступени и,подогнув его ноги, убрала их с пола. Не успел Мефодий полностью восстановиться,как встретил пылающие глаза Арея.