Я как раз отпивала из бокала, вино попало не в то горло, и мой смех превратился в кашель.

– Все в порядке, – сказала я, задыхаясь и отмахиваясь от Эммори свободной рукой. – Просто…

Внезапно горло перестало пропускать воздух – точнее, легкие вдруг прекратили работать, и я поняла, что вовсе не все в порядке. Кто-то ошеломленно ахнул. Бокал выскользнул из онемевших пальцев. Раздался звон разбитого стекла.

Потом я начала падать. Я отчаянно пыталась заставить работать хоть какую-нибудь часть тела, но была парализована.

Эммори подхватил меня, не позволив мне грохнуться на пол, и приложил ладонь к моему лицу.

– Хейл? Черт возьми… Нал! – Он прокричал что-то неразборчивое и снова посмотрел на меня. – Давай же, дыши, – пробормотал он, прижав ладонь к моему носу и рту.

Перед глазами поплыл какой-то желтый туман, я попыталась подчиниться, но тщетно.

Теряя сознание, я надеялась, что паника на лице Эммори – не последнее, что я вижу в жизни.

– Ваше высочество, посмотрите на меня.

Сморщившись, я с трудом открыла глаза. Надо мной склонились Эммори и седовласый доктор – в нем я узнала заместителя доктора Сатир.

– Что… – Я задохнулась, прокашлялась и начала сначала: – Что происходит, черт возьми?

– Вас отравили, ваше высочество.

– Каким образом? – Я села, отмахнувшись от протестов встревоженного доктора. – Эммори, ты же проверял все, что должно было попасть мне в рот. Как меня могли отравить?

– Не знаю! – огрызнулся он. – Простите, мэм.

– И правда, глупый вопрос.

Я вздохнула и посмотрела на потолок. От этого закружилась голова. Выругавшись, я снова легла смирно.

– Лежите, пожалуйста, спокойно, ваше высочество. Действие яда усиливается при движении, – сказал доктор Ганджен.

– А где доктор Сатир?

– Семейные неприятности, – ответил доктор. – Ей пришлось уехать из столицы на несколько дней. Ваш экам быстро дал вам противоядие, и это спасло вам жизнь. – Пожилой врач потрепал меня по руке. – Отдохните день или два, ваше высочество, у вас остаточная слабость после нейротоксина. А мне нужно сделать некоторые сканы, чтобы понять, что вызвало отравление, раз ваш экам настаивает, что вы не могли проглотить яд с вином.

– Я тоже в этом уверена. Правда, та идли была какой-то странной на вкус.

Я показала Эммори язык и подмигнула.

Он тихо рассмеялся. Смех прозвучал устало и хрипло, но и веселье в нем определенно присутствовало.

– С вами поседеешь раньше времени, ваше высочество.

– Ну, пока что я не вижу у тебя седых волос.

– Принцесса, с вами все в порядке? – спросила Нал из-за плеча Эммори.

– Нал, кто-то пытался меня убить, и со мной не все в порядке, но я жива.

– Нал беспокоится о вашей безопасности, как и мы все.

В голосе Эммори звучала нотка гнева, и я с любопытством подняла бровь, зная, что Нал меня не видит.

– Экам, помоги мне встать. Обещаю не танцевать, но лежать мне не нравится – я только хуже себя чувствую.

Он взял меня под руку и помог слезть с кровати. Опираясь на Эммори, я саркастически улыбнулась Нал:

– Видите, я жива.

– Ваше высочество, вас отравили прямо под носом у вашего экама. Мне кажется…

Ноги держали меня, и я отпустила Эммори и презрительно махнула рукой на Нал.

– Вы там тоже были и слышали, что сказал доктор – я жива только благодаря Эммори, – со злостью сказала я. – Доктор, благодарю вас. Пришлите нам результаты, как только получите их.

Он поклонился и вышел. Нал повела себя не так спокойно. Идя к двери, она что-то возмущенно бормотала себе под нос, но слишком тихо, чтобы я могла разобрать слова. Эммори ответил двумя рычащими фразами, столь же неразборчиво. Наступила напряженная тишина, и дверь закрылась.

– Выпейте это, ваше высочество. – Стася подала мне чашку чего-то горячего, но тепло не согрело моих ледяных пальцев. – Хотите, я разожгу огонь?

«Я хочу сжечь весь мир до основания…»

Я прикусила язык и проглотила пряный ликер, пока эти слова не вырвались наружу, не понимая, отчего так внезапно разъярилась. От выпитого перехватило дыхание, и только благодаря этому я не выставила себя дурой.

– Я разожгу, – сказал Эммори, забирая у меня чашку и отдавая ее Стасе. Та сделала книксен и оставила нас одних. Одной рукой Эммори подхватил меня под мышки и, не успела я возразить, поднял в воздух, просунув другую руку под колени.

– Я и сама могу ходить.

Улыбнувшись всего на миг, он усадил меня на диван около огня и повернулся к кровати за одеялом.

– Выходит, насчет отчаянных поступков Зин был прав. Наверное, не стоило пугать Лааба.

– Ваше высочество, сейчас не лучшее время это обсуждать.

– А когда лучшее? Вы были правы, а я нет, и спасибо, что ты так быстро сообразил, что делать, отчего я и жива. – Я облокотилась на диванные подушки, подавив зевок. Ликер подействовал на меня оглушающе. – Я действительно любила твоего брата. А он любил меня?

Стоя на коленях у камина и складывая туда поленья, Эммори ответил:

– Да, он, без сомнения, любил вас. Он заботился о вашей безопасности…

Я сдержала смех, вспомнив некоторые наши глупые выходки.

– Понятия Портиса о безопасности явно отличались от твоих.

Эммори улыбнулся. Пожалуй, это была его первая искренняя улыбка с тех пор, как мы познакомились.

– Я знаю, что он многое не включал в отчеты. Он оберегал вас не только по обязанности, но и из любви. – Он отряхнул руки и поднялся на ноги. – Мне его тоже не хватает. Я так долго был уверен, что мой брат предал семью, Империю и все, во что я верю… – Эммори улыбнулся с сожалением, наверняка отразившимся и в моих глазах. – Зин может рассказать, как я проклинал имя Портиса каждую ночь в первый год после того, как он исчез. Потом боль притупилась, бешенство превратилось в глухую боль в груди. Правда, я все равно не мог его забыть, как ни старался. Он мне снился и вспоминался в самые неподходящие моменты. В глубине души я не верил, что он в самом деле… – Он умолк и принужденно улыбнулся. – А четыре месяца назад, когда мы с Зином вернулись домой после одной работы, нас ждала Тефиз. Я ее не узнал, в отличие от Зина. Она объяснила, кто она такая, и сказала, что мой брат рекомендовал нас обоих в помощь наследнице престола. Я не мог понять, о чем она толкует. Усталые, грязные, воняющие бог знает чем, мы отправились на встречу с вашей сестрой, Веном и Офой. – Эммори рассмеялся так, будто до сих пор не вполне верил в это. – Я был ужасно зол. Спасибо Зину, он удержал меня от слов, о которых я пожалел бы, снова увидев Портиса. Он нам все и рассказал, а принцесса Цера объяснила остальное. Про растущую напряженность в отношениях с саксонцами, фракции в правительстве, слишком поглощенные борьбой друг с другом, чтобы замечать другие проблемы, растущее недовольство народа. Все, о чем вы узнали с тех пор, как вернулись, ваше высочество.