– Планов никаких, дел по горло. Юлю Якименко убилКондаревский. По крайней мере, такой вывод можно сделать, просмотрев кассету,которую мне вчера подбросили.

– Но Кондаревский погиб.

– Точно.

– А кассету кто прислал?

– Визитки он не оставил.

Дед вернулся на свое место, сел и спросил уже строже:

– А что ты думаешь по этому поводу?

– Имеет место преступная группировка, котораяспециализируется на секс-услугах.

– Да у нас этих секс-услуг на каждом шагу. Сейчас мыговорим об убийстве девочки...

– Услуга услуге рознь, – пожала я плечами.

– Черт... – выругался Дед. – Только этого ещене хватало.

Его недовольство могло относиться к тому факту, что дочьзаместителя председателя Законодательного собрания замешана в подобной истории,но могла быть и еще причина. Рынок секс-услуг в нашем городе контролировал Дед.Точнее будет сказать, он имел с этого доход, а вот контролировал мой друг ТимурТагаев, которого Дед именовал «удачливой шпаной» и при этом презрительнокривился. Открещиваться друг от друга они могли сколько угодно, но мнедоподлинно известно, что трудились оба, как говорится, рука об руку. Теперь Дедприкидывает возможные последствия, и они ему не нравятся. Мне, кстати, тоже.

Он помолчал, затем вздохнул и, глядя на меня, заявил:

– Ну что ж. По крайней мере у нас есть убийца.

Преступная группировка... этих типов надо найти, тех, чтоувезли девочек. Неужели это так трудно? Сейчас весь город на вас работает, агде результаты?

Я поднялась и сказала:

– Пойду искать.

– Как насчет ужина? – спросил Дед, когда я ужебыла у двери.

– Какой там ужин, – хмыкнула я и поспешиласмыться. Я сделала Ритке ручкой и покинула приемную, пользуясь тем, что из-запосторонних она не рискнет приставать ко мне с вопросами.

Не успела я дойти до машины, как позвонил Вешняков, голосего звучал так страдальчески, что самой себе впору петлю накинуть от тоски иотчаяния за его загубленную жизнь.

– Приезжай, – сказал он и назвал адрес.

– А что там такого интересного? – задушевноспросила я.

– Мне не до шуточек. – И дал отбой. Конечно, япоехала. Точнее, помчалась на всех парах.

Улица Калинина находилась рядом с Речной, где некогда жилКондаревский. Еще лет пять назад здесь были деревянные дома с резныминаличниками, крылечками и сиренью под окнами, теперь, как и на улице рядом, пообе стороны дороги высились особняки, отделенные друг от друга мощными стенамииз кирпича.

Кованые решетки, калитки с домофонами и камерывидеонаблюдения. Возле дома, что имел на фасаде цифру «семь», виднеласьвереница машин. Около калитки стоял милиционер и с интересом обозревал чужоебогатство.

– Вешняков здесь? – спросила я.

– Ага. На первом этаже, как войдете – направо. Он васждет.

Дверь в дом была открыта, я услышала голоса, говорилиодновременно сразу несколько человек. Навстречу вывернул неизменный Валера.

– Рад тебя видеть, – улыбнулся он.

– Совести хватает говорить такое, – отмахнулась я.

– Кто ж виноват, что мы всегда встречаемся возлетрупов, – еще шире осклабился он. – Место встречи изменить нельзя. Явроде вестника несчастья, как черный ворон у Эдгара По.

– Ты Эдгара По читаешь? – не поверила я.

– В детстве читал. Теперь ничего не читаю, только пишу.Вот сейчас отправлюсь к себе и сразу начну.

– Кого хлопнули? – вздохнула я, вовремя вспомнив,что у Валерки язык без костей и соревноваться с ним в словоблудии – себя нелюбить.

– Не хлопнули, – наставительно изрек он. –Человек решил покинуть нас по собственной инициативе.

– И никто не помог? – не поверила я. – А какзовут этого человека?

– Ковтан, – ответил Артем, появляясь вхолле. – У тебя были сомнения?

– В его близкой кончине? Валерка говорит, он сам насебя руки наложил.

– Похоже на то. Выпил цианистый калий, сыпанув его вконьяк. Вот так.

– Где он его взял?

– Коньяк? – удивился Валера.

– Цианистый калий. Это что, так просто?

– Да мне по фигу, где он его взял, – отмахнулсяАртем. – Главное, этот гад лежит на диване и до него теперь недостучишься. Зимин и Князев никакого отношения к Саше с Валерой не имеют, вовсяком случае это разные люди Парень, что передал кассету, теоретически можетбыть Сашей, по крайней мере фоторобот похож на него. Все. Уперлись. Хрен мытеперь кого найдем.

– Чего ты орешь? – вздохнула я, прекрасно понимаяего состояние.

– Ладно, пошли.

Я-то думала, мы отправимся восвояси, но он повел меня вгостиную. Труп, должно быть, уже увезли, потому что в гостиной его не было,зато на низком столике со стеклянной столешницей стояла бутылка коньяка,наполовину пустая, на полу опрокинутая рюмка, на пестром ковре ее не сразуможно было разглядеть.

При нашем появлении голоса стихли, все посмотрели на меня синтересом. В комнате находилось пятеро мужчин, троих я хорошо знала, они мнекивнули, и я ответила тем же, двое нахмурились, точно мое появление ихозадачило. Может, так оно и есть.

– Ольга Сергеевна Рязанцева, – представил меняАртем, обойдясь без комментариев. Наверное, потому, что был уверен: меня вгороде каждая собака знает. Боюсь, он был недалек от истины.

– Павленко Ярослав Иванович, друг покойного господинаКовтана, – представился высокий мужчина.

Лицо второго показалось мне знакомым. И не зря показалось,потому что Павленко продолжил:

– Это господин Рылов Артур Филиппович.

– Очень приятно, – буркнула я и потянула Вешняковаза рукав. – Этим-то что здесь надо? – шепнула я.

Он досадливо отмахнулся, а мне пришлось замолчать.