Как только мы пересекли мост, я нашел себе подходящуюжертву. Именно в тот момент я особенно глубоко осознал: все, что мне до сих порприходилось делать в одиночку, теперь я буду совершать вместе с ней. Она будетнаблюдать за моими действиями, учиться у меня. От этих мыслей кровь бросиласьмне в лицо.

Выманивая из кабачка свою жертву, дразня и выводя этогочеловека из себя и в конце концов убивая его, я действовал несколько болеехитро и жестоко, чем обычно, понимая при этом, что устраиваю для нее своегорода представление. А потому, когда все закончилось, я чувствовал, чтосовершенно выдохся.

Она была в восторге. Наблюдение за моими действиямидоставляло ей не меньшее удовольствие, чем сам процесс высасывания крови.Потом, тесно прижавшись друг к другу и ощущая исходящее от нас тепло, мыотправились дальше. Кровь бросилась мне в голову. Тела наши пылали, а тонкаяодежда, разделявшая их, казалась чем-то лишним и совершенно ненужным.

С этой минуты я полностью потерял представление о времени.Та восхитительная ночь до сих пор остается самой долгой, какую мне когда-либоприходилось переживать за всю свою бессмертную жизнь.

Она была поистине бесконечной и головокружительно бездонной.Случались минуты, когда я чувствовал, что нуждаюсь в защите от ее сюрпризов иудовольствий, но я был совершенно лишен такой защиты.

Несмотря на то что я без конца повторял ее имя, пытаясьприучить себя к мысли, что отныне она для меня – Габриэль, мне никак неудавалось осознать это до конца. Для меня по-прежнему существовала она – та, вкоторой я всем своим существом всегда нуждался. Единственная женщина, которую ялюбил.

Процесс ее физической смерти длился недолго.

Отыскав пустое помещение в одном из подвалов, мы пробылитам, пока все не закончилось. Все это время я держал ее в своих объятиях ипочти без умолку говорил. Я вновь, уже не образами, а словами, рассказал ей отом, как это происходило со мной.

Я рассказал ей обо всем, что обнаружил в башне, о том, чтоговорил мне Магнус, о своих столкновениях с загадочными существами. О том, чтоя почти привык к ним, научился не обращать на них внимания и не испытывалникакого желания выслеживать их и выяснять, что они собой представляют. Я сноваи снова посылал ей образы, но тщетно. Ни она, ни я не сказали об этом ни слова.Но слушала она меня очень внимательно.

Я рассказал ей о подозрениях Ники, о которых он, конечно, необмолвился и словом. Теперь, говорил я, я опасаюсь за него еще больше. Сноваоткрытое окно и опустевшая комната, а кроме того, имеются свидетели, которыемогут подтвердить, что все это действительно очень странно.

Хотя, возможно, ничего страшного не случится. Я придумаюкакую-нибудь правдоподобную историю для Роже. Я найду какой-нибудь выход и вотношении Ники, попытаюсь рассеять его подозрения на мой счет.

Мне показалось, что мой рассказ заинтересовал ее, но в то жевремя она не придала ему большого значения. Гораздо больше Габриэль волновалото, что ждет впереди ее.

После того как смерть свершилась, остановить Габриэль былопрактически невозможно. Не было такой стены, на которую она не поднялась, ниодной двери, в которую она не вошла, ни одной крыши, которую она сочла чересчуркрутой.

Создавалось впечатление, что она никак не могла поверить вто, что будет жить вечно. Скорее, она воспринимала эту ночь как единственнуюподаренную ей и стремилась увидеть и познать абсолютно все до того момента,когда смерть придет за ней на рассвете.

Много раз я пытался уговорить ее вернуться домой, в башню.Час шел за часом, и я чувствовал, что морально очень устал.

Мне необходимо было побыть в тишине и спокойно обдумать все,что произошло. Бывали мгновения, когда у меня темнело в глазах. Однако онажаждала приключений и хотела испробовать все.

Она предложила забраться в дома смертных и поискатьподходящие для нее наряды. Когда я сказал, что всегда покупаю себе одежду, оналишь рассмеялась в ответ.

– Мы легко можем определить, какие дома пусты, –говорила она, бесшумно двигаясь вперед и оглядывая темные окнаособняков, – и узнать, спят ли слуги.

Ее предложение было вполне разумным, хотя прежде мне такое ив голову не приходило. Вскоре я быстрым шагом следовал за ней по узкимлестницам, а потом по коврам коридоров, удивляясь тому, с какой легкостью намудавалось проникать внутрь, и с интересом разглядывая убранство жилищ. Я вдругобнаружил, что мне доставляет удовольствие трогать руками вещи, будь то веер,табакерка или газета, которую совсем недавно читал хозяин дома, и даже башмаки,стоящие возле камина. Это было столь же захватывающе, как подсматривать в окна.

Однако у нее была своя цель. В женской гардеробной одного избольших старинных домов в предместье Сен-Жермен она нашла огромное количествошикарных нарядов, которые пришлись ей как раз впору. Я помог ей снятьпотрепанное и испачканное платье из тафты и заменить его нарядом из розовогобархата, а потом собрал ее упрямые локоны под шляпу со страусовыми перьями. Ивновь я был поражен тем, как великолепно она выглядит; меня не покидало странноеощущение нереальности наших совместных блужданий по этим заполненным множествомразных вещей и запахов смертных домам. С туалетного столика она прихватиланесколько вещиц – изящные золотые ножницы, флакон духов… Потом подошла кзеркалу.

Я приблизился, чтобы поцеловать ее, и не встретил с еестороны сопротивления. Это был любовный поцелуй. Наверное, именно так мы ивыглядели со стороны, когда сбегали вниз по лестнице для слуг и мчались потемным ночным улицам: двое любовников с совершенно белыми лицами.

Мы успели забежать в «Опера» и в «Комеди», а когда онизакрылись, отправились на бал в Пале-Рояль. Ей доставляло огромное удовольствиесознание того, что смертные видят нас, но не понимают, кто мы такие на самомделе, что они тянутся к нам и нам с такой легкостью удается их обманывать.

Мы посетили несколько церквей и почти тотчас же вновьпочувствовали присутствие рядом странных существ, однако вскоре они сноваисчезли. Мы взбирались на колокольни и оттуда обозревали свое королевство, апотом шли в переполненные кафе – просто для того, чтобы оказаться рядом сосмертными и ощутить их запах, чтобы тайно обменяться загадочными взглядами итихо посмеяться, уединившись в укромном уголке.

Глядя на поднимающийся от кофейных чашек пар, на плавающие ввоздухе колечки табачного дыма, она мысленно уносилась куда-то вдаль и мечталао своем.

Но больше всего ей нравилось странствовать по темным улицами дышать заполнявшим их свежим воздухом. Она с удовольствием лазила по ветвямдеревьев и высоким крышам домов. Ее удивляло, что я не путешествую по городу,лежа сверху на экипажах или перепрыгивая с крыши на крышу, как делали мы этосейчас.