— Я знакомилась исключительно с порядочными людьми,которые вели себя прилично всегда и везде…

Тут дверь открылась, и в комнату в самый неподходящий моментвошел Свистун. Пашка вздохнул и сказал:

— Дима, друг мой, стучаться надо.

— Я не смотрю, — ответил тот и в самом деле скореевсего нас не видел, потому что одним глазом пялился на левую стену, а вторым направую. — Ребята говорят, по соседству какие-то хмыри крутятся, —изрек Димка. — Валить отсюда надо, Паша. Засиделись.

— А попозже нельзя? — вздохнул тот.

— Я тебя очень хорошо понимаю, но ничем помочь не могу.Мотаем к Аньке, там нарезвишься.

Димка вышел, а мы стали торопливо одеваться.

— Кто такая Анька? — насторожилась я.

— Знакомая.

— Твоя или Димкина?

— И моя, и Димкина.

— Как это? — выпучила я глаза.

Пашка постучал мне кулаком по лбу.

— Она знакомая. Понимать надо.

— А ты правда был три раза женат? — нахмурилась я.

— Нет. Но все равно никогда не женюсь.

— Почему? — Мне стало вдруг обидно.

— Потому что хлопотно… Так, где твоя сумка? Давай сюда.

В одну руку Пашка взял сумку, другой ухватил меня за локотьи, пнув дверь ногой, пошел по коридору. Возле двери, справа, ждал Димка вкомпании с парнем, волосы которого были заплетены в забавную косичку. Пареньмне улыбнулся и ни с того ни с сего подмигнул.

Я предполагала, что мы выйдем на улицу, но все оказалосьсовсем не так. Поплутав коридорами, мы вошли в комнату, заставленную какими-токоробками. Их отодвинули в сторону, в полу имелся люк. Его приподняли, а язаглянула со страхом: темно и жутко.

— Это что такое? — зашептала я. — Подземныйход? А далеко идти? Крысы там есть?

— Там есть Змей Горыныч, — заявил Пашка. —Его здесь держат вместо парового отопления. Злющий, потому как восемь лет бабне видел, я имею в виду, змеиных. Но у тебя есть я, и бояться совершеннонечего.

— Все-таки мне бы очень не хотелось туда спускаться.

К этому моменту мы уже были в подвале, Димка включилфонарик, а люк за нами закрылся: парень с косичкой остался наверху.

— Давай руку, — сказал Пашка.

Димка шел впереди, мы за ним, я старалась никуда не смотретьи ничего не видеть, но не выдержала и все-таки спросила:

— Паша, это что такое, неужто правда подземный ход?

Он не успел ответить, из-под ног что-то метнулось, явзвизгнула и рухнула на Пашкины руки.

— Это не крыса, — сказал он.

— А кто? — прошептала я.

— Кто-то другой. Я не разглядел толком, но точно не этисимпатичные востроносые зверьки с забавным хвостиком. Чего их вообще бояться?

— Павел, я умру, — честно сказала я и прикрылаглаза.

Он вздохнул.

— Димка, возьми сумку.

— Ты понесешь даму на руках? — обрадовался тот.

— А что делать прикажешь? Она того и гляди грохнется вобморок.

Пашка подхватил меня на руки, а я окончательно закрылаглаза. Так-то лучше, когда ничего не видишь, то и не страшно.

— Павлик, — дурным голосом заявил Димка,возобновляя путешествие. — Девочка не наших кровей, она тебя погубит.

Пашка пнул дружка под зад, тот заржал и пошел веселее.

Путешествие закончилось совершенно неожиданно. Пашкапоставил меня на ноги, прямо перед собой я увидела железные скобы, вбитые вкирпичную кладку и уходящие наверх.

— Это канализационный колодец, — чему-тообрадовалась я.

— В самую точку, леди, — хмыкнул Димка и полезпервым.

Приоткрыл люк, что-то там высматривая, потом отодвинул его всторону и выбрался наверх.

— Давай, — подтолкнул меня Пашка, но его подлаянатура проявилась и тут, он задрал мне подол, смачно поцеловал в верхнюю частьнижних конечностей и заявил: — Ну просто чудо, что за…

Я наугад пнула ногой и угодила ему в плечо, хотя он и соврал,будто в голову, и заныл, что от постоянного стучания по ней теряет способностьхорошо соображать, а главное — геройствовать.

В конце концов мы выбрались на поверхность, задвинули люк, ия огляделась. Находились мы в каком-то гаражном кооперативе. Железные гараживыстроились ровными рядами, а невдалеке виднелись ворота и будка сторожа.

Димка уверенно направился к одному из гаражей, открыл его, ая открыла рот. В гараже стоял «Сааб», новенький и блестящий.

— Какие деньги люди шулерством загребают, — проблеялая, пока Димка заводил чудо-машину.

— При нем повторять такое не советую, — хмыкнулПашка, ожидая, когда дружок выедет из гаража.

Тот выехал, мы устроились на заднем сиденье, Димка запергараж, после чего сел в машину, и мы поехали к какой-то Аньке.

Как выяснилось через полчаса, жила она в той самой«Пизанской башне», где обреталась моя Людка. Поразившись тому, как тесен мир, ястала ждать, что будет дальше. Машину бросили во дворе, на стоянке, чему я тожеудивилась: вроде мы прячемся и меры предосторожности стоило соблюдать. Но Пашкаи его дружок думали иначе.

Поучать их, что нужно делать, когда за тобой охотятсяместные головорезы, я не стала, потому что сама толком не знала этого.

Мы вошли в последний подъезд, на лифте поднялись на второйэтаж и позвонили в металлическую дверь с глазком.

Внутри загремело, потом загрохотало, дверь открылась, и яувидела Аньку. Настроение сразу же испортилось. Анька оказалась девицей летдвадцати пяти, высокой, невероятно худой, с очень выразительным лицом ииссиня-черными волосами, разумеется, крашеными. Взглянула на меня инахмурилась.

— Привет, котик, — сказал Димка и вошел вквартиру.

Я мысленно фыркнула: «Котик, скорее уж змея». Анька с нимрасцеловалась, сказав ласково:

— Привет, Глазастик, а я уже беспокоюсь…

Перевела взгляд на Пашку, разулыбалась и полезла целоватьсяк нему.

— Куда пропал? — спросила она, смеясь. — Я потебе соскучилась.

— Дела, солнышко, — хмыкнул он, а я поняла, что схозяйкой мы вряд ли подружимся.