— Могли, — кивнул Пашка. — Тогда мы их точноникогда не найдем. Свистнули ребята крутую тачку, сунулись по какой-тонадобности (прошу учесть, Серега мог спрятать алмазы только в салоне, на худойконец в багажнике, ведь тачка была на станции техобслуживания), так вот,случайно обнаружив щедрый подарок, угонщики пристроили «Ауди» на стоянку, асами ударились в бега.

— Паша, угонщик тачку на стоянке не поставит. Он ее влесу бросит или прямо на улице.

— Интересная мысль и какое-то томление в душе рождает,но сейчас не об этом. Я твердо уверен: «Ауди» взял убийца Танькиной подруги,чтобы запутать следствие, ведь трупа нет и совершенно неясно, когда исчезлаподруга: в среду или в четверг, ждать от Самохина, что он кинется в ментовку —дело пустое…

— Павлик, — укоризненно сказал Димка. — Тысам только сейчас утверждал, что эту подругу убил мент.

Пашка почесал стриженую голову и заявил:

— Над этим еще надо подумать. Но все равно шанс есть,потому что ты прав: не стали бы угонщики после того, как нашли алмазы, отгонятьтачку на стоянку.

— Ты, конечно, мой друг, и я тебя очень уважаю, нодавай не будем разбрасываться. На нас, то есть на тебя, имеют зуб Кочан иМальчик. Против таких фигур мы не попрем, значит, в первую голову надо решатьэту проблему. Мальчик хочет поиметь убийцу Сереги, давай подсунем ему убийцу. Ауж потом начнем ломать голову над твоим кроссвордом. Короче, Паша, сдаем ментаМальчику, не то лишимся своих голов.

Пашка еще раз почесался и согласно кивнул.

Первую половину ночи мы скрепляли союз, а вторую яразмышляла. Часам к пяти утра в голове мелькнула мысль: а почему, собственно,мы упорно связываем два убийства, то есть не два убийства, а инсценировкуСерегиной смерти и самую настоящую гибель Альки? А если допустить, что ониникакого отношения друг к другу не имеют? Тогда убийца вовсе не мент, а кто-тодругой, и исчезновение «Ауди» со стоянки становится действительно логичным.Труп с дачи вывезли, где-то спрятали, а из-за записки и машины создаетсявпечатление, что в среду Алька была еще жива… убийца получает алиби… в самоминтересном месте я уснула, а утром началось такое, что ночное озарение я несразу вспомнила.

— Тебе надо на него взглянуть, — заявил Пашка,бреясь в ванной.

— На кого? — не поняла я.

— На Серегу. Может, мы зря обрадовались, и это все жене он.

— Он, — кивнула я. — Красавец блондин сямочкой на подбородке.

— Тебе нравятся блондины? — нахмурился Пашка.

— Мне вообще никто не нравится… в настоящее время.

— А чего ты с ним потащилась на поляну?

— Я тебе рассказывала: решили дождаться, когда «Тойота»проедет.

— И прямиком в кусты… «БМВ» ей мой не понравился «Я немогу заниматься любовью в машине», — передразнил он. — Предпочитаешь«Опель» с каким-то голубоглазым хмырем?

— Ты не имеешь права так разговаривать со мной! —возмутилась я.

— Правда глаза колет? Я из этого Сережи все вытрясу,про чертову поляну… и про то, чем вы там занимались.

— Придурок, я же тебе все рассказала…

— Ты расскажешь, соврать тебе ничего не стоит, в этом ядавно убедился.

Я хотела вцепиться ему в волосы, но тут заявился Димка.

— Чего орем с утра? — поинтересовался он, а ярешила пожаловаться:

— Твой дружок мне гадости говорит, вот что.

— Это он может. Павлик, кончай бузить, у нас естьважное дело…

Павлик полоснул меня взглядом и торопливо закончил утреннийтуалет. Я бестолково толклась рядом, потом спросила с легким подхалимством вголосе:

— Пашка, а как я Сережу увижу, он же прячется? Второйраз дверь он вряд ли откроет.

— Откроет! — прорычал он. — И ты мне зубы незаговаривай…

— Ничего я не заговариваю, — обиделась я и ушла вкухню пить кофе.

Пашка был темнее тучи.

— Чего это он? — влезла Анька.

Димка махнул рукой и отвернулся, она посмотрела на меня, язагрустила и пожала плечами. Димка, видя такой непорядок за столом, спросилдруга:

— Ты, часом, не собрался жениться, уж больно грустный?

— На мне? — удивилась я, а Пашка рявкнул:

— Сейчас врежу!

Я не поняла, кому из нас он хотел врезать, но на всякийслучай замолчала.

С завтраком было покончено, и Пашка кивнул мне:

— Поедешь с нами.

— А я? — обиделась Анька.

— А ты дома сиди.

— Почему ее берете, а меня нет?

— Ее берем для дела, а тебя бережем, потому что делоопасное. Все. Жалобы в письменном виде по понедельникам.

Мы покинули квартиру и направились к Димкиной машине,которая по-прежнему была на стоянке. Пашка-подлец держал меня за локоть и то идело больно дергал.

— У, гад! — прорычала я, и тут очень знакомыйголос за моей спиной произнес:

— Руки за голову, быстро!

Я ошалело повернулась и увидела мента, то есть Мишу. В рукаху него был пистолет, или как там это называется, а выражение лица — оченьрешительное.

— Мишенька, — проблеяла я и заревела со страха.

— За мою спину! — скомандовал он мне, а Димке сПашкой велел положить руки на крышу машины. — Оружие есть? — спросилон грозно.

— Спятил, командир? — удивился Пашка. — Я егос армии в глаза не видел.

— Они меня били, — пожаловалась я и вдоказательство ткнула пальцем себе в глаз. — А оружие есть вот уэтого, — мотнула я головой в сторону Пашки. — Он его, подлец, вштанине прячет, на щиколотке.

Миша наклонился и стал обыскивать Пашку, а я взяла кирпич,лежавший рядом с задним колесом соседского «Запорожца», и огрела им Мишу поголове. Он слабо охнул и упал на асфальт. Димка с Пашкой оттащили мента всторону, пистолет сунули в задний карман его штанов, не очень стараясь укрытьот людских глаз, потом Димка бросился в квартиру за Анькой, а Пашка сел заруль. Через пять минут Димка с Анькой присоединились к нам, и мы помчались попроспекту.

— Куда мы теперь? — запричитала я.

— Подальше отсюда, — ответил Пашка, а Димкасказал: