– Над подобными подходами нужно думать, – со всей серьезностью ответил Лагутин. – Но на это осталось очень мало времени. Если Хош преуспеет в своих начинаниях, то я прогнозирую гражданскую войну среди разумных насекомых. Не все Семьи примут его как Великого Отделившегося.

– Давай по худшему сценарию. Он победил, объединил Семьи. Что дальше? Они двинутся в Сферу?

– Вряд ли. Если Хош победит, он примет на себя ответственность за то сонмище, о котором ты так пренебрежительно отозвался. Что для них люди? Непонятные, враждебные особи чуждого вида. Я, как ты знаешь, был у них в плену. Да и ты сталкивался с Дикими Семьями. Они попытаются взять силой все, что необходимо для восстановления Сферы. Таков их образ мышления. И не важно, что начнется война, не имеет значения, сколько миллиардов инсектов погибнут, главное – результат: покоренные люди и наши технологии на службе у Великой Семьи. Если Хош мыслит иначе, то он не Отделившийся.

– Вот так жестко? Без вариантов?

– Ты просил наихудший сценарий. Я тебе его озвучил.

Мищенко мрачно рассматривал остановленный кадр голографического воспроизведения. Инсект, о котором только что шла речь, стоял на краю заболоченной площадки древнего космопорта, неподалеку возвышались иззубренные руины города-муравейника. Странные существа сферической формы образовывали два наклонных пересекающихся круга. Они постоянно, на протяжении всей записи, находились рядом с Великим Отделившимся.

– Что за существа? – Мищенко указал на экран.

– Спейсбаллы, – ответил Лагутин.

– Можно подробнее? Что-то слышал, в связи с давними событиями[27], но подробностей уже не помню.

– Спейсбаллы – удивительные существа. Мы долгое время не могли понять, какую роль они играли в изначальном мироустройстве Сферы. Бытовало мнение, что спейсбаллы развились за три миллиона лет, эволюционировали до стадии предразумной жизненной формы.

– А существуют иные гипотезы? Они, насколько я припоминаю, обладают телепатическими способностями?

– Да, и теперь уже точно известно, – такими их создали сами инсекты.

– Зачем?

– Долгое время существовало всеобщее заблуждение относительно техники разумных насекомых, – охотно пояснил Лагутин. – Считалось, что они не создавали машин, используя труд миллиардов рабочих особей, но позднейшие находки показали, что все обстоит намного сложнее. Механизмы у инсектов были, причем разумные насекомые создавали достаточно сложные комплексы, без которых строительство и последующее техническое обслуживание созданного вокруг звезды искусственного мира было бы не просто затруднительно – невозможно.

Основная проблема заключалась в том, что инсекты, обладая природной способностью к телепатии, создавая и поддерживая сложнейшие ментальные поля, являющиеся не только хранилищем информации, но и средством координации совместных усилий, не могли эффективно управлять механизмами. Чтобы машины воспринимали команды коллективного разума, их следовало, как минимум, выращивать и наделять телепатическими способностями, но на такой шаг инсекты не пошли.

Они поступили иначе. Заимствовав у логриан технологии создания механизированных комлексов, они на уровне генной инженерии спроектировали связующее звено – спейсбаллов, наделенных даром телепатии и в то же время способных преобразовывать ментальный сигнал в понятные для машин команды.

После того как огромный искусственный мир был покинут обитателями, спейсбаллы оказались предоставлены сами себе, за миллионы лет большинство из них действительно одичали, эволюционировали, но на записи, – Лагутин указал на четкое построение в виде пересекающихся окружностей, – на записи мы видим некую действующую систему, судя по данным, полученным от кибрайкера, единение ориентировано на мониторинг территорий.

– Живой компьютер?

– Специализированная нейросеть. С огромным потенциалом саморазвития.

– Они способны найти действующую установку гравитационного генератора?

– Вероятно. Честно говоря, я не очень-то верю в актуальность информации, касающейся Рукава Пустоты. Планеты, лишившиеся звезд, либо разрушены, либо блуждают по непредсказуемым траекториям. Сомнительно, чтобы там сохранилось устройство гравитационного генератора.

– Ну, хоть тут ты меня успокоил, – Мищенко встал. – Ладно, Илья, спасибо за консультацию. Война с инсектами нам не нужна. Постараемся либо остановить Хоша, либо наладить с ним конструктивный контакт. За ученика не беспокойся, – повторил он, пожимая руку Лагутину. – Вытащим его. Буду держать тебя в курсе.

– Ты диспейсеров особо не прессуй, – внезапно попросил Илья Андреевич. – А кибрайкера я бы вообще наградил.

– За что?

– Он донес информацию, способную предотвратить третью Галактическую войну.

– Там посмотрим, – неопределенно ответил Мищенко.

Струящееся вдоль стен марево вновь проявилось и исчезло. Двери кабинета открылись, словно по волшебству.

– Я могу сообщить Даше, что Райбек жив?

Мищенко обернулся уже на пороге.

– Дождись моего звонка.

Сфера…

Райбек пришел в сознание с дикой головной болью.

– Не дергайся. Не пытайся освободиться. Не показывай, что очнулся, – голос Кригана, транслируемый через устройство импланта, звучал сипло. – В общем, не привлекай к себе внимания.

– Да я пошевелиться не могу, – глухо ответил Дениэл.

– Ты хоть что-то видишь? – после недолгой паузы спросил кибрайкер.

Дениэл с трудом осмотрелся. Боль пульсировала, постепенно затухая. Мышцы затекли.

– Тебя не вижу, – выдавил он. – Только кусочек склона, болото да инсектов.

– Помнишь что-нибудь?

– Больно было. Кто-то со мной разговаривал. А что вообще произошло?

– Тебя допрашивал инсект.

– Я был… на мнемоническом допросе?! – ужаснулся Райбек.

– Лежи спокойно. Не показывая, что пришел в сознание. Все ведь закончилось хорошо?

– Ничего не помню. Голова раскалывается.

– Почему ты не рассказал о модуле, распознающем мысленные образы инсектов? Тебя же спрашивали о скрытых устройствах!

– Криган, ты сам-то думай, о чем говоришь!.. – Райбек все же пошевелился, вопреки запрету. От слабого движения его тело сползло по склону небольшой возвышенности, взгляду открылся новый ракурс восприятия, теперь он видел планетарную машину, вокруг которой сновали инсекты. Мощные тросы уходили в глубины болот. Поверхность воды бурлила, насекомые поднимали что-то со дна топей.