– Райбек, тебя допрашивал их главный, а я принимал его мысленные образы. Позитив сказал, что в системе археологического скафандра есть модуль экспериментального устройства для распознавания мыслеобразов инсектов!

– Криган, отстань… Нет в экипировке ничего подобного. Может, у тебя с головой не все в порядке?..

Криган примолк.

Ослик, вот гад, обманул!.. Но как, в таком случае, я воспринимал мысли этого Хоша?!

– Райбек, ты в курсе, что твоя игрушка оснащена модулем искусственного интеллекта?

– Да. И что с того? А куда он вообще подевался?

– Пошел искать Рохана, – мрачно ответил кибрайкер. – Инсекты его не схватили. Он либо погиб, либо находится где-то поблизости, думает, как выручить нас. Кстати, хотел спросить: правда, что материал, выделяемый инсектами, можно растворить?

– Да.

– Тогда наберись терпения. Думаю, с темнотой придет и помощь.

– А кто еще выжил?

– Данила пропал, о нем ничего не знаю. Грабова тоже захватили.

– А где он? Почему не отзывается?

– Инсекты его куда-то уволокли, – ответил Криган.

– И что нам делать? – Дениэл вновь попытался пошевелиться, ощущая, как покалывает онемевшие мышцы.

– Набраться терпения.

Райбек примолк. Действительно, без посторонней помощи от сковывающих движения пут не освободиться.

– Расскажи мне об искусственном интеллекте. Откуда он у тебя?

– Криган, ты не о том думаешь! Нам надо выбираться отсюда, а ты об игрушечном ослике расспрашиваешь!

– Не все так просто с твоей игрушкой. Давай рассказывай. – Криган запоздало злился. «Меня использовал какой-то модуль «ИИ»! – возмущенно думал он, вспоминая о рискованном сеансе связи, на который подбил его Позитив. – Ну, вернется, я его точно выпотрошу!»

«Если вернется…» – промелькнула в сознании кибрайкера невеселая мысль.

Положение хуже некуда. Грабова уволокли на допрос. Сопротивляться он не сможет, но что почерпнут инсекты из его рассудка? Знания, как нужно управлять истребителями в полуавтоматическом режиме, ведь он пилот. Естественно, они узнают коды доступа. Захотят проверить.

Это шанс. Пусть поднимут машины из болот, реактивируют основные системы, а там уж посмотрим, кому станет подчиняться техника.

Уходить надо из проклятой Сферы… Кригана не покидало чувство тревоги, где-то на уровне подсознания он ощущал незримое присутствие боевых мнемоников.

Может, и Райбек с ними заодно? – рассудок Кригана привычно замыкался в кокон глухой защиты. Инсекты для него выглядели наименьшим из зол. Гораздо хуже опасности неявные.

– Ну? – он с трудом заставил себя поддерживать диалог с молодым археологом. – Давай, рассказывай. Времени у нас до темноты – хоть отбавляй.

– Не могу. Извини, Криган.

– Чего не можешь?

– Я подписку давал о неразглашении. Позитив – обыкновенная игрушка, поверь. Но нашел я его в таком месте, о котором не могу рассказать. Вот и все.

* * *

Рохан очнулся глубокой ночью.

Сознание возвращалось медленно, урывками. Первым ощущением стал холод. Затем внезапно нахлынула боль, он вскрикнул, попытался привстать в мучительном движении, но вес боевой брони давил к земле.

Липкая тьма обступала со всех сторон.

В тишине, окутавшей руины древнего города, слышались редкие резкие звуки.

Какая-то явно голодная тварь голосила среди бескрайних болот. Миф о том, что Сфера необитаема, не выдерживал критики. Здесь сохранились не только растительные, но и животные формы древней жизни. Они приспособились к изменившимся климатическим условиям, одичали, образовали новые пищевые цепочки…

Во тьме что-то шевелилось.

Рохан слышал скребущие звуки, они приближались, а он по-прежнему ощущал себя совершенно беспомощным. Поврежденная экипировка превратилась из средства защиты в бесполезный груз, от потери крови шумело в ушах.

Обреченные мысли скользили в сознании. Максимум, что он мог, – это скрипеть зубами, в невыносимом ожидании, пока неведомая тварь наберется смелости подойти ближе. Сразу меня не сожрут, бронескафандр, пусть и поврежденный, все же серьезное препятствие для хищников.

Из тьмы появился смутно очерченный силуэт какой-то мелкой твари.

Рохан присмотрелся и понял, что бредит.

Он ожидал появления какой-то злобной, пусть и не очень крупной жизненной формы, а вместо этого контуженное сознание соткало образ сервоприводной игрушки – той самой, что таскал в подсумке Райбек.

Игра больного воображения Рохану совершенно не понравилась, он сделал усилие, желая отогнать неуместный ирреальный образ, но ничего не вышло.

«Ослик-то каким образом тут оказался?»

– У меня, между прочим, есть имя, – раздался в ответ на его мысль ворчливый голос. – Райбек называет меня Позитивом.

«Ну, приплыли, – с раздражением подумал Рохан. – Мало того, что валяюсь полуживой неизвестно где, да еще и грезится всякая чушь…»

– Вежливости тебя никто не учил, да? – возмутился Позитив. – Я тут, понимаешь, изо всех сил спешу на помощь…

Полный бред… Рохан от бессилия зажмурился.

– Ладно, – как ни в чем не бывало, философски произнес игрушечный ослик. – Обойдусь. Можешь считать меня игрой воображения. Как себя чувствуешь?

– Паршиво… – машинально прошептал Рохан.

– Ну, уж потерпи, – шелест сервомоторов звучал все ближе. Затем раздался скрежет. – Броню-то тебе изрядно покорежило. И крови целая лужа.

Диспейсер ощутил, как по гермошлему карабкается этот странный серв…

– Ты что вообще такое? – сипло выдавил он, уже не пытаясь списать происходящее на галлюцинации.

– Не «что», а «кто», – поправил его Позитив. – Я – искусственный интеллект. Очень древний, между прочим.

Рохан стоически промолчал.

Он решительно не понимал, чем в его положении может помочь сервоприводный ослик, будь он хоть сто раз искусственным интеллектом.

– Сейчас мы тебя подлатаем, будешь как новенький, – вновь раздался бодрый голос, сопровождаемый ноющим звуком. Видимо, из корпуса игрушки выдвинулся технический манипулятор. – Пара пустяков. Перебиты цепи питания. – Рохан услышал щелчок. – Я подам питание в обход поврежденных энерговодов. Ты только лежи смирно, договорились?

Не дождавшись ответа, Позитив продолжал действовать. Он достаточно быстро и умело справился с незначительными повреждениями, и Рохан окончательно убедился все происходящее – не игра его воображения. По крайней мере, включившаяся система поддержания жизни отработала вполне адекватно: он ощутил покалывание в области шеи, на треснувшем проекционном забрале шлема промелькнул код критической ошибки, а затем вдруг отступила боль, голова вновь закружилась, но теперь уже от резкого воздействия введенных препаратов.