Возвращаюсь к магазину. Забираю пылесос. Нахожу в телефоннойкниге имя старика (я прочел его на почтовом ящике). Опускаю в автоматчетвертак. Телефон звонит.

— Алло?

— Эй, ты!

Ночь я провел в кустах индустриального парка, где находилсяофис пылесосной фирмы…

Я добирался туда пешком, пересекая незнакомые районы города.Ночью у меня по спине ползут мурашки. Ночью все настоящее. Ночь — это жужжаниежуков среди деревьев, это роса, это ландшафты — все ландшафты — вся ночьцеликом — вся цивилизация целиком покрыта росой — и каждый листок, каждый камешекна дороге, каждая крыша, каждый подоконник — и машины тоже — на машинах можнописать, оставлять записки — чужие машины проезжают мимо что за люди в нихсидят? — чем заняты? — куда едут? — кто это странствует в глухую ночную пору?Загадка.

Наутро я чувствую себя заново рожденным, бодрым. Дайте мнеработу — я горы сверну. Конечно, выгляжу я не ахти — я ведь спал в кустах накедровой коре и весь промок от росы, но это еще не основание, чтобы увольнятьменя без предупреждения. Волосы у меня встрепаны, топорщатся чудными вихрами,как у любого, кто едва проснулся.

Бригады получили свои задания, но меня никуда не включили.Мистер Беллоуз, начальник, человек, на которого я недавно пукнул, старался несмотреть на меня. Мне не удалось перехватить его взгляд, и я поднял руку.

— Что вам, мистер Макфэдден?

— Я не получил задания, мистер Беллоуз…

— Я поговорю с вами на эту тему чуть позже, мистерМакфэдден…

— Я уволен? Вы…

— Я сказал: чуть позже…

— Блин! Вы не смеете меня увольнять! Вы не дали мне шанса!

Возможно, они знают о женщине, которая вывалилась из окна,или о старике со стаканом воды?

Нет.

Когда я пытаюсь возражать, Беллоуз заявляет, что я пьян.

Я сказал им, что закопал пылесос в надежном месте. Гдеименно, расскажу, когда придет время. Я кричу, визжу и сам не понимаю, чтонесу. Слова вылетают из моего рта прежде, чем я успеваю их подумать. Мойпылесос стоит в противоположном углу комнаты, красиво облепленный листьями,сосновыми иголками, кедровой корой и шариками удобрений. Мистер Беллоузпристально смотрит на пылесос, я тоже смотрю на пылесос, затем мы начинаемсмотреть друг другу в глаза.

Швыряю их дурацкую лампу на пол и выбегаю из комнаты.

Оказавшись на улице, я останавливаюсь посреди автостоянки.Беру себя в руки. Иду. Оглядываюсь. Из окон за мной наблюдают все.

Некоторое время бесцельно шатаюсь по округе.

Все офисные парки выглядят как-то искусственно, особенноесли ты чужак и не знаешь, что делается во всех этих офисах, мимо которых тыидешь. У тебя складывается ощущение, что все вокруг мертво, что нигде ничего непроисходит, все лишено смысла… Иногда даже немножко страшно становится.

Вхожу в офисное здание в противоположном углу офисногопарка. Секретарша, едва-едва отрывая взгляд от компьютера, на котором оначто-то печатает, жизнерадостно приветствует меня:

— Чем могу помочь, сэр?

— Эм-м-м…

На стене блестящие стальные буквы "УТИМУМ СИСТЕМЗ.Инк." — название компании. Поди разбери, чем занимается эта контора.

Секретарша поднимает глаза. Вероятно, у меня расстроенныйвид. В ее голосе звучит сочувствие:

— Что-то не в порядке?..

— Да. Ю-м-м-м… что-то не в порядке с моей головой! —выкрикиваю я в панике, в ужасе…

Она смотрит на меня скорее с испугом, чем с состраданием.Вероятно, она обратила внимание на мой затрапезный вид, встрепанные волосы ивымокшую вследствие ночевки в росистых кустах одежду.

Поворачиваюсь на каблуках и ухожу.

Возвращаюсь в свою квартиру. Я осторожен. Вначале прохожумимо своей двери — проверяю, все ли в норме. Не обнаруживаю ничегоподозрительного: меня никто не поджидает, на двери нет записки от домовладельцас просьбой спуститься в его контору. Значит, власти сюда еще не добрались.

Обычно мне сходят с рук три "акта или инцидента",и только затем меня забирают. Если после "инцидента" мне удаетсядолго держать себя в руках и не высовываться, за мной приходят спустя шесть илидевять инцидентов — но критическое число всегда кратно трем. В мире судеб три —что-то типа общего знаменателя. Я читал, что компьютеры работают в двоичнойсистеме из двух чисел. А у судьбы, если хорошенько припомнить все, что бывает вжизни, система "троичная". Может быть, когда наши компьютеры дорастутдо троичной системы, мы лучше будем ладить с судьбой — разберемся с нейпо-научному. Станем хозяевами своей судьбы.

Ложусь на кровать.

Обтрепанные занавески реют на ветру.

С улицы доносятся звуки жизни, которая благополучнопродолжается: машины, тормоза, гул голосов, бибиканье… где-то вдали работаеткопер.

Жизнь продолжается без меня. Теперь я это отчетливо осознаю.Весь мир там, за окном, и живет он без меня. Какое странное ощущение.

Ох, будь я хозяином своей судьбы! Скоро, когда закончитсягосударственная дотация, эта "меблированная" квартира будетобходиться мне в 250 баксов в месяц. Не так-то дорого, но район плохой, амеблировка, хм… кресло, стол, скрипучая, продавленная кровать да комод, укоторого еле выдвигаются ящики, комод с выцарапанными словами и инициалами.Когда кондиционер на окне включен, он ревет, как вертолетный двигатель на граниаварии.

Я вспоминаю о психбольнице.

Там меня не вылечили. Слишком рано выписали. Вылечат ли менякогда-нибудь? Нет. Я смирился с этим фактом.

Эта новая система государственного здравоохранения — просточушь собачья. Меня положили в больницу, я чуть поостыл, отбыл какой-топредусмотренный разнарядкой срок — и меня выпихнули в объятия программы потрудоустройству.

Ходить по домам, предлагая пылесосы! Как же, как же.Госздравоохранение — это катастрофа. Они для тебя ничего не делают — простопрогоняют по инстанциям, ставят печать на карточке и передают с рук на руки ещекому-то.

Как им только пришло в голову, что правительственныечиновники способны руководить здравоохранением? В этой стране люди становятсявсе глупее и глупее. Конечно, они ходят в школу, зазубривают факты и цифры,учатся вводить информацию в компьютер и составлять блестящие отчеты, но гдездравый смысл? Где элементарная логика?