Все закончилось вместе с трапезой, когда Сериат убрал со стола грязную посуду и плотно закрыл за собой входную дверь. Тотчас на комнату спустился плотный полог нориуса, а лицо Ника окаменело.

– Как вы допустили случившееся? – холодно спросил он, скрещивая руки. Фредерик готов был поклясться всеми богами, что перед ним не король Никлос Каргатский, а самый настоящий повелитель тьмы – такой жутью повеяло с другой стороны стола.

Госсекретарь, собиравшийся ответить с присущей ему дипломатичностью, был грубо перебит прямым, как палка, Акрошем. Мужчина не собирался юлить и изворачиваться, ему до сих поре было нехорошо после столкновения с морвиусами, поэтому держаться было тяжело, но необходимо. Как на духу, он выдал все, что случилось в тот вечер, не забыв несколько раз подчеркнуть предательство Флаксы и странное ощущение тяжести, настигнувшее по пути в Нимфеум. Закончил рассказ тем, как его вырубили, а очнулся он уже в больничном крыле дворца.

– Радуйтесь, что я успел вовремя, – процедил Ник, задумчиво отвернувшись к окну, за которым опять начинала портиться непредсказуемая осенняя погода.

– Вы должны были заточить Флаксу в темницу. Никаких допросов – поглубже упрятать и дождаться моего возвращения. Вы совершили грубейшую ошибку, вытащив Селесту из столицы в море. Подвергли ее смертельной опасности – и ради чего? Верховная сыграла на ваших нервах и сбежала. Партия вчистую проиграна. Наш враг умен, он ловко расставил сети, и вы в них с легкостью угодили. Браво, мои дорогие подданные, вы чуть не угробили единственную, которая имеет значение.

Фредерик пристыженно опустил голову. Он не участвовал в делах тайной канцелярии, и не был рядом, когда Селеста отправилась в Нимфеум, однако госсекретарь все равно чувствовал себя виноватым в случившемся. А вот маршал, напротив, задрал подбородок и произнес:

– Она – молодец. Но ей не быть королевой Каргатского королевства. Где была та волшебная сила, что заключена в ней? Она не проснулась, когда нас пытали сектанты, не защитила и свою владетельницу, когда ею занялись морвиусы. Могли ли мы предположить, что та, о ком вы говорили как о своей преемнице, окажется настолько слабой? Беззащитной перед лицом врага? Нет, мой король, мы думали, она как вы. А Селеста оказалась обычной девушкой. Сильной, но не особенной.

Ник скрипнул зубами, сильно двинув челюстью так, что дернулся кадык. Ему хотелось вмазать по и так измятому лицу первого маршала, но мужчина сдержался. Да, слабость девушки – проблема, но не такая, как думал тот.

– Сила Селесты – не в убийствах. Она не воин, не боец. Ее задача – нести свет людям, огонь надежды. Символ моей власти. А вы использовали ее как примитивное оружие, которым она не является. Нет, Акрош, не думай, что я еще хоть раз доверю тебе ее защиту.

Побарабанив пальцами по столу, Никлос отвлекся на свои мысли. Фредерик и маршал почтительно молчали, давая королю прийти к каким-то выводам.

– Ладно, не вы были инициаторами случившегося, а Богарт, давший Селесте право самой решать, как поступить. Впредь это не повторится, а вам будет уроком, – заключил он, и госсекретарь украдкой стер со лба очередную порцию пота. Ему было нелегко признать, насколько сильно он боялся королевского гнева. Он видел перед собой нити нориуса и живо представлял, как они скручивают его в бараний рог и отправляют в небытие. На встречу с мертвецами Фредерик не торопился.

– Ваше Величество, есть неприятные новости, и я не знаю, с чем они связаны, – заговорил он, выбрав удачный момент между расспросами Ника о том, как показала себя Селеста во время приема в городе и во дворце, как держалась, почувствовав смерть близких, какие решения принимала, что говорила и как себя вела. Повелитель явно не хотел отвлекаться, но кивнул, разрешая подчиненному продолжать.

– Сегодня утром мой слуга должен был получить последние соглашения от подводного короля. Он явился в эльфийское посольство, долго трезвонил в двери, но к нему никто не вышел. Тогда он обратился ко мне, и мы, вместе с городской стражей, вскрыли замок и вошли внутрь. Здание опустело. Ничего не осталось – ни травинки, ни листочка. Эльфы ушли.

Ник удивленно приподнял брови, пытаясь понять, в чем дело. Акрош хмыкнул – он никогда не доверял ушастым и догадывался, что дело закончится чем-то вроде этого.

– Разумеется, люди получили щедрое вознаграждение за молчание, все следы были скрыты, но шила в мешке не утаить. Скоро жители столицы узнают, что эльфы покинули Клэрию, – добавил госсекретарь.

– Интересно, что побудило их так спешно и скрытно уйти? – задался вопросом маршал, а король пожал плечами.

– Надеюсь, это не повлияет на наши с Агондарием договоренности. Мне необходимо с ним поговорить, – задумчиво протянул Никлос, а затем перешел к приказам и указаниям. Надо было так много подготовить к последнему дню. И дать Селесте отлежаться, свыкнуться с мыслью, что Артана больше нет, и ей незачем возвращаться в Сатуральскую долину. Ее дом – здесь. Рядом с ним.

А пока белокрылая отдыхала, король вернулся к своим обязанностям. И впервые праздничный день равноденствия прошел без проблем. Не было неожиданностей, сомнительных событий или еще чего-то такого, что могло выбить из седла. Ник даже нашел время поговорить с Се´довым и его шаманом, но ничего необычного в последнем не увидел. Тот только смотрел странно, но это легко можно было списать на его уединенный образ жизни.

Когда соревнования закончились, Никлос наградил очередных победителей, отметив, как старается показать себя парнишка Ниркес, успевший победить почти во всех испытаниях. Король не стал задерживаться на танцах, только открыл их, подарив первый танец Винелии Барбской, сумевшей, несмотря ни на что, организовать прекрасное Осеннее Равноденствие.

Такая маленькая и хрупкая, но с железным стержнем внутри, девушка умудрялась стоять на своем в мире мужчин. Принимать решения и отстаивать свою точку зрения. Она ни перед кем не гнулась, и Никлос жалел, что такая Железная Леди несчастлива в личной жизни. Он знал, что по какой-то причине на ее Равновесие жених из Коричневого дома разорвал помолвку в последний день. И с тех пор никто не сватался к ней, а девушка, видимо, не стала играть с судьбой и решила взять дело в свои руки. Теперь Винелия была богаче своих родителей, и ей не было нужды беспокоиться о будущем. Она построила его сама.

* * *

Король отпустил Калисту, заняв место у постели Селесты. Девушка урывками просыпалась днем, но была крайне измотана, так что сестрам толком не удалось поговорить. По словам доктора, с ней все было в порядке,