Но не сейчас, конечно. Сейчас это для него даже полезно, отвлекает от горестных мыслей.

Никаких изменений.

Ни назад, ни вперед – хотя сейчас он и сам в тупике, не меньше, чем Ингрид.

Саймон не считал себя человеком с богатым воображением, но каким-никаким воображением все-таки обладал, и после того, как он услышал про генетическую экспертизу, оно усиленно заработало и понесло его по темной и опасной дороге с капканами и ловушками – ему никогда не хотелось соваться сюда, но сейчас иного выбора не было.

В голове у него все еще звучали слова Эйлин Воган: «Какие-то проблемы дома».

В палату вошла Ивонна.

– Привет, – сказала она.

– Существует ли вероятность, что Пейдж не мой ребенок? – спросил он.

Бумс. Вот так запросто.

– Что?

– Ты услышала вопрос.

Саймон повернулся к ней. Ивонна стояла белая как полотно, ее трясло.

– Существует ли вероятность, что я не родной отец Пейдж?

– Боже мой, нет.

– Мне просто нужно знать правду.

– Саймон, какого черта?

– Могла ли она еще с кем-то спать?

– Ингрид?

– А о ком еще я мог бы говорить?

– Не знаю. Это какой-то бред.

– Значит, вероятность нулевая.

– Да, нулевая.

Он снова повернулся к жене.

– Саймон, что происходит?

– Ты не знаешь наверняка.

– Саймон…

– Никто не может сказать наверняка.

– Конечно, наверняка никто ничего не может сказать. – В голосе Ивонны слышалась нотка раздражения. – Я, например, не могу сказать наверняка, что у тебя нет детей на стороне.

– Ты же знаешь, как я ее люблю.

– Да. И она тебя любит не меньше.

– Но я не все про нее знаю, верно?

– Не понимаю, о чем ты.

– Все ты понимаешь. У нее есть что-то такое, что она скрывает. Даже от меня.

– Все мы что-то от кого-то скрываем.

– Я совсем не о том.

– Тогда я не понимаю, о чем все-таки.

– Нет, Ивонна, ты все понимаешь.

– Откуда у тебя такие мысли?

– Вот появились, пока я искал Пейдж.

– И теперь ты думаешь, что ты не ее отец?

Саймон круто развернулся к ней.

– Про тебя же, Ивонна, я все знаю.

– Ты в самом деле так думаешь?

– Да.

Ивонна промолчала. Саймон снова посмотрел на лежащую на кровати Ингрид.

– Я люблю ее. Всем сердцем люблю. Но в ней есть что-то такое, чего я не знаю.

Она продолжала молчать.

– Ивонна?

– Что ты хочешь, чтоб я сказала? Да, вокруг Ингрид всегда был ореол таинственности, здесь я с тобой согласна. Все парни были от этого без ума. А с другой стороны, давай говорить откровенно. Ведь именно это и тебя привлекло в ней.

– Поначалу, – кивнул он.

– Ты ведь очень любишь ее.

– Да.

– И все-таки думаешь, не предала ли она тебя самым худшим из всех возможных способов.

– Так все-таки предала?

– Нет.

– Но ведь есть же что-то такое…

– Если и есть, то это не имеет никакого отношения к Пейдж…

– А к чему имеет отношение?

– …как и к тому, что в Ингрид стреляли.

– Но у нее есть какие-то тайны?

– Конечно, у нее есть свое прошлое. – Ивонна вскинула руки, но это был жест скорее отчаяния, чем замешательства. – У каждого оно есть.

– У меня нет. И у тебя нет.

– Прекрати.

– Так что у нее было в прошлом?

– Прошлое, Саймон, – раздраженно ответила она. – Ни больше ни меньше. Задолго до тебя у нее была своя жизнь: школа, путешествия, люди, работа.

– Но это совсем не то, что ты имеешь в виду. Ты имеешь в виду что-то из ряда вон выходящее.

Ивонна нахмурилась и покачала головой:

– Это не мое дело.

– Поздно об этом говорить, Ивонна.

– Вовсе нет. Ты должен мне верить.

– Я верю тебе.

– Хорошо. Мы говорим о том, что было очень давно.

Саймон тоже покачал головой:

– Причины того, что происходит сейчас, что так изменило Пейдж и привело к этому краху, я думаю, кроются в очень далеком прошлом.

– Как это может быть?

– Не знаю.

Ивонна приблизилась к кровати:

– Саймон, позволь задать тебе один вопрос.

– Задавай.

– Представь самый благоприятный вариант развития событий: Ингрид выздоравливает. Ты находишь Пейдж. С ней тоже все хорошо. Она порывает с наркотиками. Я имею в виду, навсегда. Эта страница в ее жизни перевернута и забыта.

– Так.

– И Пейдж решает уехать. Начать все с чистого листа. Она знакомится с парнем. С прекрасным парнем. Таким, который на нее молится, который любит ее больше жизни. И вот они, этот парень и Пейдж, строят совместную жизнь, и у них все замечательно, и Пейдж очень не хочет, чтобы этот удивительный парень узнал, что когда-то она была наркоманкой и даже кое-что похуже, жила в каком-то грязном притоне, занималась бог знает чем и бог знает с кем, лишь бы только достать дозу.

– Ты это серьезно?

– Да, вполне серьезно. Пейдж любит этого парня. Она не хочет, чтобы померк свет в его глазах. Неужели ты не можешь это понять?

Когда Саймон обрел голос, он понизился едва не до шепота.

– Боже мой, что же она скрывает?

– Это не важно…

– Как бы не так.

– …как будет не важно и наркоманское прошлое Пейдж.

– Ивонна…

– Что?

– Ты действительно думаешь, что эта тайна может повлиять на мои чувства к Ингрид?

Она не ответила.

– Ведь если это так, то наша любовь довольно слаба.

– Это не так.

– Но тогда что?

– Но ты станешь смотреть на нее другими глазами.

– Свет в них померкнет, да?

– Да.

– Ошибаешься. Я буду любить ее так же крепко.

Ивонна задумчиво кивнула:

– Думаю, да, будешь.

– Так что же?