– Ее прошлое не имеет к этому никакого отношения, – сказала Ивонна и подняла руку, чтобы остановить его возражения. – И не важно, что ты тут говоришь, – я дала слово. Это не моя тайна. Ты должен отпустить это.

Саймон не собирался это отпускать, ему нужно было все знать. Но в эту минуту он почувствовал, что пальцы Ингрид, как тиски, сжали его ладонь. Сердце его чуть не выскочило из груди. Он повернул голову к жене, надеясь увидеть ее открытые глаза или хотя бы осветившую лицо улыбку. Но все тело ее вдруг затряслось, сделалось жестким, и по нему прошла судорога. Глаза не открывались – веки непроизвольно трепетали так, что он видел только белки ее глаз.

Запищали аппараты: бип, бип, бип. Включился сигнал тревоги.

В палату кто-то вбежал. Потом еще кто-то. Третий человек оттолкнул его в сторону. Еще какие-то люди сгрудились вокруг кровати Ингрид. Все суетились, что-то делали. Выкрикивали какие-то срочные распоряжения на непонятном медицинском жаргоне, в голосах слышалась почти паника. Наконец в палату вошел уже шестой человек и вежливо, но твердо выставил Саймона и Ивонну за дверь.

Ингрид спешно увезли в операционную.

Никто не мог сказать Саймону ничего осмысленного о том, что происходит. Случился «регресс», сообщила ему медсестра.

– Врач выйдет к вам, как только сможет, – добавила она неизменную мантру.

Ему хотелось спросить еще кое о чем, но не хотелось никого отвлекать. «Только помогите Ингрид, – молил он про себя. – Сделайте так, чтобы ей стало лучше. А потом уже все мне расскажете».

Саймон мерил шагами заполненное людьми помещение. Принялся кусать ноготь указательного пальца – привычка далекой юности, хотя на последнем курсе колледжа он навсегда избавился от нее. Или только так думал. Он расхаживал из угла в угол: в углу останавливался, секунду-другую стоял, прислонясь спиной к стене. Ему сейчас больше всего хотелось рухнуть на пол и свернуться калачиком.

Он поискал глазами Ивонну, надеясь вытрясти из нее проклятый ответ насчет прошлого своей жены, но ее нигде не было видно. Почему? Не хотела сейчас быть с ним рядом или ей вдруг понадобилось – тем более что партнер вышел из строя – срочно бежать на работу? Кажется, Ивонна что-то говорила насчет того, что ей надо дежурить в офисе, что им предстоит еще «долгий путь» и надо поберечь силы, так что не обязательно сидеть здесь вдвоем.

Саймон не то чтобы рассердился на Ивонну, но досаду почувствовал, хотя, с другой стороны, признал, что аргумент о том, что она должна сдержать данное Ингрид слово, говорит о ее достоинстве и даже благородстве. Саймон знал Ингрид уже двадцать четыре года – через три года у них родилась Пейдж. Как же могло все то, что было в ее жизни до рождения Пейдж или даже до их знакомства – не важно, насколько это было экстравагантно, отвратительно или просто ужасно, – как могло это повлиять на то, что случилось теперь?

В этом не было ни малейшего смысла.

– Саймон!

Перед ним неожиданно возникла Елена Рамирес. Спросила о состоянии Ингрид, нет ли изменений. Саймон ответил, что Ингрид сейчас в операционной.

– Теперь расскажите, как у вас дела, – сказал он.

Они отошли в уголок – туда, где он прислонялся к стене, подальше от входа и от людей.

– Я еще не сложила все в единую картину, – тихо сказала Елена.

– Но все же?

Елена помедлила.

– Но вы ведь что-то нашли, верно?

– Да. Но я все еще не знаю, как это связано с вами. Или с вашей дочерью.

– Говорите, я слушаю.

– Давайте начнем с Пейдж и этого клуба «Генеалогическое древо».

– Хорошо.

– Нам известно, что Дэмиен Горс посещал сайт, где исследуют родословную по ДНК, он называется DNAYourStory.com. – Она оглянулась по сторонам, словно боялась, что ее могут подслушать. – И я попросила своего клиента проверить платежные карточки его пропавшего сына Генри.

– И?..

– Обнаружилась оплата услуг этого сайта, DNAYourStory. Что интересно, Генри Торп зарегистрировался на нескольких подобных сайтах.

– Ну надо же.

– Вот именно.

– Поэтому, мне кажется, нужно проверить кредитные карты Пейдж, – сказал он. – Посмотреть, регистрировалась она там тоже или нет.

– Да.

– А Аарон? Он заходил на этот сайт?

– Если у нас не будет его кредитки, то возможности узнать нет. Вы можете попросить об этом его мать?

– Могу, конечно, но сомневаюсь, что будет толк.

– Попытка не пытка, – сказала Елена. – Но чисто теоретически давайте допустим, что все они посылали свои образцы на адрес одного и того же сайта и эти образцы прошли тестирование. Вы знаете хотя бы примерно, как происходит это тестирование?

– Честно говоря, не очень.

– Предоставляешь в пробирке образец слюны, и они исследуют твою ДНК. Причем на разных сайтах предоставляют разные услуги. Например, определяют по анализу ДНК наследственную предрасположенность к некоторым заболеваниям – к болезни Альцгеймера или Паркинсона… Что-то в этом роде.

– И результаты точные?

– Сама эта наука неоднозначна и вызывает много вопросов, но сейчас это не так уж важно. Во всяком случае, я так думаю. Основное вы, возможно, и сами знаете, если читаете хоть что-то про эти ДНК-сайты. Там предоставляют информацию о предках, например, что человек на пятнадцать процентов итальянец, на двадцать два – испанец и так далее в этом роде. Могут дать еще карту миграций предков – откуда они пришли, где в какое время жили. Все это довольно приблизительно.

– Это все очень интересно, но какая тут связь с нашим делом?

– Сомневаюсь, что она есть.

– А эти тесты… – сказал Саймон. – В них можно узнать и про своих родителей, так?

– Да, и про других родственников тоже. Я полагаю, именно для этого Генри Торп и Дэмиен Горс заказывали этот тест.

– Потому что оба были приемными детьми.

– И ничего не знали про своих настоящих родителей. Это ключ. Приемные дети часто обращаются к подобным услугам, хотят отыскать своих родителей, узнать что-нибудь про братьев или сестер, да и про других кровных родственников.

Саймон потер ладонями лицо.

– Аарон Корвал тоже, возможно, что-то подобное делал. Чтобы узнать, кто его мать.

– Да. А может быть, хотел доказать, что отец ему не родной.

– Хотите сказать, Аарон тоже мог быть усыновлен?

– Вполне возможно, но я еще точно не знаю. Одна из проблем в том, что результаты тестов на этих сайтах ДНК в высшей степени сомнительны. Эти тесты проходят миллионы людей, может быть – даже десятки миллионов. Только в прошлом году к ним обратилось около двенадцати миллионов человек.

Саймон кивнул.