учрежденные 19 марта 1956 года для изучения дел людей, отбывавших заключение «за политические, должностные и хозяйственные преступления». В отличие от прежних бюрократических структур, действовавших на центральном и региональном уровне, эти новые комиссии должны были рассматривать дела на местах – в лагерях, колониях и тюрьмах735. Воркутлаговская комиссия за три месяца своей работы с 15 мая по 15 августа 1956 года выпустила больше 5 тысяч заключенных и сократила сроки еще как минимум 2 тысячам человек736.

Но процесс массового освобождения из Воркутлага не полностью контролировался центром и его представителями. Например, местные власти имели сильное влияние на условно-досрочное освобождение (УДО). Этот институт, упраздненный в 1939 году, был вновь введен в июле 1954 года737. Заключенных, отличившихся «честным отношением к труду, высокими производительными показателями и отличным поведением в лагере», теперь можно было освобождать после отбытия двух третей срока. Кандидаты на УДО отбирались лагерной администрацией, затем их дела обсуждались культсоветами лагерного отделения и наконец решались в лагерном суде738. С 1954 по 1957 год из Воркутлага таким образом освободили около 7400 заключенных, подавляющее большинство из них – в 1955 году739. Еще 4500 заключенных освободили из Воркутлага в 1954–1955 годах по причине психических или хронических заболеваний740. Подобным же образом лагерной администрации разрешалось освобождать людей, осужденных в несовершеннолетнем возрасте и отбывших как минимум треть своего срока741. В 1954–1955 годах таким способом были освобождены более 3000 заключенных742. Таким образом, УДО и связанные с ним меры позволяли местным властям влиять на решения, кого следует освободить.

Мы привыкли думать, что массовые освобождения середины пятидесятых годов были результатом массовых амнистий и сходных процедур, но в действительности в 1953–1960 годах лишь около половины заключенных, освобожденных из воркутинского лагерного комплекса, вышли по амнистиям, комиссиям и УДО. Остальные просто отбыли свои сроки743. Многие, такие как Рифат Хабибулович Гизатулин или Евдокия Ивановна Чернета-Гизатулина, были приговорены к десяти годам во время войны, и потому их сроки закончились в первой половине пятидесятых годов744. Другие воспользовались тем, что комиссии или совещания по УДО сократили их сроки, хотя приговоры и не были отменены. Многие получили досрочное освобождение по системе зачета рабочих дней, согласно которой за каждый день ударного труда полагалось до трех дней сокращения срока. Эта система, введенная для большинства заключенных Воркутлага в сентябре 1950 года и распространенная на всех узников по новым правилам от июля 1954 года, позволяла сокращать сроки на месяцы и годы. Например, Олег Боровский, приговоренный в 1949 году к десяти годам, фактически был освобожден в августе 1956 года, поскольку два года рабочих дней зачли ему за пять745.

В 1955–1956 годах власти также провели амнистии с целью снижения огромного количества ссыльных в Советском Союзе. По всему СССР с 1 июля 1954 по 1 июля 1957 года освободили более 2,5 миллиона человек, радикально уменьшив численность контингента спецпоселенцев746. Пока набирало ход массовое освобождение заключенных, сотни тысяч спецпоселенцев писали в советские учреждения и просили освободить их тоже. В первой половине 1955 года такое письмо написал Николаю Булганину этнический немец М. И. Литавер, отправленный в 1943 году в Воркуту работать в шахтах. Как объяснял Литавер, за ударный труд в угольных шахтах Воркуты он был награжден орденом Ленина, но все еще не имел права покинуть город747. Литавер и тысячи других этнических немцев, сосланных в Воркуту во время войны, вскоре дождались исполнения своих желаний: их освободили из ссылки указом Верховного Совета от 13 декабря 1955 года. Нескольким тысячам этнических немцев в Воркуте больше не надо было регулярно отмечаться в местном управлении МВД, хотя их освободили без права вернуться домой и претендовать на возврат имущества748. 10 марта 1956 года Верховный Совет отменил закон 1948 года, по которому лица, осужденные за некоторые особо тяжкие преступления, после окончания сроков лишения свободы приговаривались к пожизненной ссылке749. В результате из ссылки в Воркуте освободили около 2500 бывших заключенных750. Разным прочим категориям ссыльных в 1955 году тоже позволили уехать из города, в том числе членам КПСС и их близким, ветеранам Второй мировой войны, инвалидам и сосланным за сотрудничество с немцами во время войны751. К концу 1956 года лишь немногие жители Воркуты были прикреплены к городу как ссыльные.

Ил. 10. Доля освобожденных заключенных, 1953–1958 годы. Данные из Приложения А, таблица А.5.3; ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Ч. 2. Д. 519. Л. 124–128, 177. Цифры освобожденных в 1958 году даны оценочно по данным за период с 1 января по 1 октября

В целом численность заключенных воркутинского лагерного комплекса с 1953 по 1960 год стремительно снижалась: только за период с 1953 по 1956 год освободили больше 105 тысяч узников (ил. 10). Этот процесс в Воркуте, как правило, следовал общей для ГУЛАГа тенденции, но самые радикальные сокращения контингента происходили позже, чем в других лагерях. Например, в 1953 году освободили лишь около 17% заключенных Воркутлага и Речлага. Для сравнения: в том же году освободили почти 65% всех заключенных лагерей и колоний системы ГУЛАГа. Доля освобожденных из лагерей Воркуты в 1954 году лишь незначительно выросла до 19%, тогда как в целом по ГУЛАГу эта цифра достигла 50%. Но в следующие два года (1955–1956) количество освобождений в Воркуте достигло пика: в том и другом годах освобождали по 40–50% заключенных. Доля освобожденных сохранялась на высоком уровне в 1957 и 1958 годах, когда освобождали ежегодно около 35%. Как менее значительные цифры освобождений, так и тот факт, что большинство заключенных освободили во второй половине пятидесятых годов, в основном объясняются тем, что среди воркутинских узников было больше «контрреволюционеров», чем в остальных лагерях.

В оставшихся лагерях Воркутлага заключенных продолжали содержать еще десятки лет после пятидесятых годов, но их численность никогда не достигала уровня сталинских времен. К 1958 году в лагерях находилось в два раза меньше заключенных, чем в 1953 году, несмотря на то что с 1955 по 1957 год в Воркутлаг привезли почти 60 тысяч новых заключенных752. После 1960 года, когда Воркутлаг переименовали в Воркутинскую «исправительно-трудовую колонию» (которую часто обозначали секретным кодом «Почтовый ящик ОС-44/11»), в каждый момент времени там содержалось не больше нескольких тысяч заключенных753. Большинство этих заключенных являлись жителями Коми АССР, осужденными за серьезные уголовные преступления, такие