— Что же там было ужасного, на этой картинке?

— Я полагаю, на ней была та самая осинка, подкоторой зарыты головы. При этом сфотографированная наутро после двойногоубийства. Осинка, уже обреченная, потому что ее корни были подрублены остроймотыгой, еще не успела засохнуть и выглядела как живая. А самое главное — кдеревцу была прислонена сама мотыга, забытая убийцей. Или, может быть, лежаларядом в траве — не знаю. Кто-то из обитателей Дроздовки или постоянных гостеймог обратить внимание на эту странную деталь, сопоставить ее с непонятнымувяданием деревца, припомнить и затоптанный газон, и смерть Закусая — и сделатьопасные для преступника выводы.

— Так-так, — кивнул архиерей. — А куда мотыгаделась потом?

— Может быть, убийца вернулся за ней днем иотнес на место. А еще вероятнее, что это сделала Наина Георгиевна.

— Стало быть, Бубенцов убил Поджио и разгромилвсю выставку из-за одной этой фотографии?

— Да, это несомненно. Ведь из всех снимков ивсех пластин пропало только «Дождливое утро». Скандальные карточки с обнаженнойТелиановой преступника нисколько не интересовали. Но скандал пришелся Бубенцовукстати: явное и очевидное подозрение падало на Ширяева.

— Теперь я вижу, что всё именно так и было. —Митрофаний склонил голову набок, проверяя, всё ли сходится, и, кажется, осталсядоволен. Но, решившись убить Телианову, Бубенцов пошел на огромный риск. Ведь вэтом убийстве Ширяева заподозрить уже не смогли бы — он как раз был на допросев полиции.

— А Ширяев и так уже очистился от подозрения вубийстве Поджио, когда Наина Георгиевна объявила, что Степан Трофимович провелвсю ночь с ней. Рисковать же Бубенцов был вынужден, потому что во время «опыта»Наина Георгиевна напрямую дала ему понять, что ей всё известно и что покрыватьего больше она не станет. Помните, я вам говорила, как она пригрозила долгираздать? И раздала бы, потому что избавилась от бесовского наваждения и служитьдемону больше не хотела. То ли терпение кончилось, то ли гордость пробудилась.А может быть, выбор сделала — в пользу Степана Трофимовича. Только слишком ужзаигралась она с огнем. Бубенцов не мог оставить ее в живых, ни на один день. Иубил. А заодно и служанку. Что для этакого «духа изгнанья» чья-то маленькаяжизнь?

— И тебя тоже чуть не убил, — негромким,страшным голосом произнес владыка, и взгляд у него стал такой, что хоть свечкуоб него зажигай.

— Да. И даже дважды.

Пелагия вздохнула и рассказала, как вДроздовке, когда она проводила преосвященного до ворот парка и возвращаласьобратно по аллее, кто-то пытался ее задушить.

— Я тогда никому не стала говорить, а тоБубенцову только на руку бы вышло. Снова на зытяков бы свалил. Такой подарокдля синодальных дознателей — нападение на монахиню. Бубенцов как раз накануне рассказывал,как зытяки на пустынной дороге своим жертвам мешки на голову накидывают. Теперьпонятно, кто и почему меня удавить хотел. Помните, когда я перед всемиразоблачила Наину Георгиевну, то сказала, что на этом не остановлюсь?

— Да, помню, — кивнул владыка. — Ты сказала,что тут какая-то тайна и что нужно разобраться.

— Глупо сказала, неосторожно, — вздохнулаПелагия и, скромно потупившись, добавила: — Выходит, Бубенцов высоко оценил моиспособности, раз решил обезопаситься.

Митрофаний грозно пророкотал:

— Бог милостив и прощает злодеям разныедушегубства, еще и хуже этого. Но я не Бог, а грешный человек и за тебя разотруБубенцова в пыль. Ты только скажи мне, можно ли действовать по закону или нужноизыскивать иные средства? Ты ведь оба раза не видела, кто на тебя нападал.Значит, и доказательств нет?

— Только косвенные.

Пелагия почувствовала себя достаточноокрепшей, чтобы сесть на кровати. Епископ подложил чернице под спину подушек.

— У нас три преступления, явно связанных междусобой: сначала убили отца и сына Вонифатьевых, потом Аркадия Сергеевича Поджио,потом Наину Телианову с горничной, — начала объяснять сестра. — По ужеупомянутым причинам Бубенцов попадает в число подозреваемых во всех трехслучаях. Так?

— Не он один был причастен ко всем этимсобытиям, — возразил архиерей. — И в Дроздовке, и на обоих вечерах упочтмейстерши были также Ширяев, Петр Телианов, Сытников и еще этот, рифмоплет,как его… Краснов! У них могли быть какие-то свои причины для убийства Вонифатьевых.А остальные два убийства произошли из страха разоблачения.

— Верно, отче. Но только Петр Георгиевичвыпадает, потому что в день, когда к Сытникову приезжал лесоторговец, молодогобарина в Дроздовке не было, он еще не вернулся из города. Про это при мнеговорили, я запомнила. Что до Краснова и Сытникова, то убить Вонифатьева они,конечно, могли. Первый — хотя бы из-за тех же тридцати пяти тысяч. Второй… Ну,скажем, поссорился из-за чего-то со своим гостем. Но неувязка в том, владыко,что ни Краснова, ни Сытникова княжна покрывать бы не стала.

— Согласен. Но как насчет Ширяева? — спросилпреосвященный уже больше для порядка.

— Вы запамятовали, отче. Мы уже установили,что убийства в Варравкином тупике Степан Трофимович совершить не мог, потомучто всё еще находился под арестом.

— Да-да, правильно. Значит, кроме Бубенцова,совершить все три убийства было некому?

— Выходит, что так. Только не три убийства, апять, — поправила Пелагия. — Ведь первое и последнее были двойными. Привнимательном разбирательстве на подозрении остается один только ВладимирЛьвович. Вспомните еще и то, что в ночь убийства Поджио инспектор был совсемодин Мурад Джураев напился пьян и бродил по кабакам, а секретарь Спасенныйпытался урезонить буяна. Уж не сам ли Бубенцов и подпоил своего слугу, зная, кчему это приведет?

Монахиня развела руками:

— Вот и всё, чем мы располагаем. При обычныхобстоятельствах этого было бы достаточно для ареста по подозрению, но ВладимирЛьвович — случай особенный. Если Матвей Бенционович даже и выпишетпостановление, боюсь, что полицмейстер не послушается. Скажет, мало оснований.Для него ведь Бубенцов — и царь, и бог. Нет, ничего у нас с арестом не выйдет.

— А это не твоя печаль, — уверенно молвилМитрофаний. — Ты свое дело исполнила. Лежи теперь, набирайся сил. Я велю, чтобне тревожили тебя, а понадобится что — дерни вот за этот бархатный шнурок. Вмигкелейник прибежит и всё исполнит.

Владыка тут же показал, как дергать за шнурок,и в самом деле через секунду в дверную щель просунулась постная жидкобородаяфизиономия в камилавке.