– Не беспокойтесь, – бросил Дворецкий, поднимаясьна ноги и направляясь к выходу. – На свой счет я принимаю только вклады.

– Ну и фрукт этот ваш Рысаков! – сказал Дворецкий,вваливаясь в номер, который они честно делили с Таней.

Ей досталась спальня, а ему комната с диваном, телевизором ибольшим столом, на котором он успевал изрядно насвинячить за очень короткийпромежуток времени. Больше всего Тане досаждали окурки самых причудливых форм,коими Валерий наполнял не только пепельницу, но и вазочку для цветов, иметаллический поднос для стаканов. Курил он хоть и не самую распоследнююгадость, но однако же и не дамские сигаретки, которые пахнут жженой бумагой.Номер насквозь пропитался табачным духом, и казалось, что именно поэтому у двухангелочков, изображенных на висящем над диваном панно, такой негодующий вид.

– Да уж, что фрукт, то фрукт, – согласиласьТаня. – Тебе удалось узнать что-нибудь новое?

– Возможно.

– А что?

Таня стояла посреди комнаты с расческой в руке и пыталасьусмирить волосы, которым, судя по всему, приснился кошмарный сон.

– Ну, я начал с первого убийства. Вернее, с трех первыхубийств. Конечно, они связаны друг с другом, в этом нет сомнений. Романчикова,консьержка, Початков. С Початковым все как-то особенно непонятно. За что убилиРоманчикову мы не знаем, это тот самый главный вопрос, на который должноответить следствие. Можно предположить, что консьержку убили за то, что онавидела лишнее. Но за что убили Початкова? У тебя есть предположения?

– Конечно, – сказала Таня. – Его убил Веленкопосле пожара в фойе. Таким образом он отомстил Початкову за то, что тотвытолкнул красотку из-под падающей люстры и помешал самому Вадику совершитьгеройство.

– А серьезно?

– У меня масса предположений, и все дикие. А ты сам чтодумаешь по этому поводу?

– Думаю, их двое. Это мужчина и женщина. Кто-то из нихсвязан с вашей труппой. Или состоит в труппе. Второй крутится поблизости. Делаони проворачивают вместе. Я полагаю, первые три убийства совершила женщина. Онапереоделась в мужской костюм, вошла в дом, поднялась в квартиру Романчиковой иубила ее. Затем снова надела женские тряпки и, уже не таясь, вышла во двор.Консьержка не должна была обратить на нее внимание. Потому что к Романчиковойперед убийством приходил мужчина в шляпе. Именно это заинтересует милицию!Именно о мужчине будут расспрашивать консьержку оперативники. А не о дамочках,которые выходили из подъезда. Они будут думать, что убийца-мужчина ускользнулчерез черный ход, через чердак, вылез через окно… Ну, ты понимаешь. Тогда какна самом деле искать нужно было женщину.

Кстати, незадолго до смерти консьержка рассказала одномумолодому оперативнику о блондинке с длинными волосами в красных брюках исветлом пиджаке. Инна Полозова – будем ее так называть – тоже была в светломпиджаке.

– Ну, знаешь…

– Я настаиваю на том, что Романчикову, консьержку иПочаткова убила женщина! Вряд ли мужчина совершил бы целых два, так сказать,лишних убийства подряд только под влиянием эмоций, без всякой подготовки. А вотженщина могла впасть в панику. Возможно, консьержка что-то почувствовала, дажеостановила ее.

– А Початков?

– Понятия не имею, – пожал плечамиДворецкий. – Возможно, Початков просто узнал эту дамочку в красных брюках?

– Ну и что? Если кто-то находится неподалеку от местаубийства, это еще не значит, что он обязательно попадет под подозрение.

– Когда-нибудь я узнаю правду, – пообещал Валерий,подбрасывая в руке зажигалку.

Проследив за ней взглядом, Таня неожиданно спохватилась:

– Кстати, ты не думаешь, что стоит пойти к Будкевичу ипрямо спросить у него про портсигары?

– Надеюсь, ты шутишь, – буркнул Дворецкий,доставая из холодильника минералку и прикладывая бутылку к виску. – Есличеловек что-то скрывает, он не ответит на твой прямой вопрос. Он придумаеттакую правдоподобную ложь, что пальчики оближешь. Нет, эту загадку я долженразрешить иным способом. Возможно, мне придется выкрасть портсигары из номерарежиссера и посмотреть, что он будет делать.

– Да уж, – скептически заметила Таня. –Глубокие мысли приходят в голову только в глубоком кризисе. Слушай, я вседумаю. Ты сказал, что в деле замешаны двое – мужчина и женщина. Получается, чтоженщина не имеет к нашей труппе никакого отношения.

– Почему это?

– Будь она кем-то из наших, Рысаков узнал бы ее вкнижном магазине.

– Ерунда, – решительно отмел ее доводыДворецкий. – Однажды, расследуя дело об убийстве судьи, я уже сталкивалсяс подобной ситуацией. Жизнь показала, что если женщина как следуетзагримируется и наденет непривычную для себя одежду, ее может не узнать дажеочень близкий человек. При условии, что он не ожидает ее увидеть в этом месте ив это время. Кроме того, Тихон же говорил, что так называемая журналисткапостоянно от него отходила и отворачивалась. И она была в темных очках. Инаверняка в парике. Потому что на месте первого убийства побывала блондинка. Неудивлюсь, если на самом деле эта женщина рыжая, как лисица. Кстати, ответь мнена один вопрос…

– Какой? – спросила Таня, удовлетворенная,наконец, собственной прической.

– Когда вы приехали в Перегудов, кто конкретнопредложил поехать кататься по городу на трамвае?

– Таранов, – немного подумав, ответилаТаня. – А что?

– И остановку, на которой вы вышли, тоже определил он?

– Это была конечная. На что ты намекаешь? На то, чтоТаранов специально привез нас к дому мэра города? Типа на разведку? Во-первых,он тогда еще не был знаком с Романчиковой!

– Не заводись. Мы не знаем, кто с кем был знаком, а ктонет. Мы ничего не знаем.

– Ты просто не доверяешь людям! – обвиняющим тономзаявила Таня.

Дворецкий искренне рассмеялся:

– Если я буду доверять людям, они запрягут меня в сании станут погонять палкой. Я, между прочим, следствие веду.

– Таранов в тот день не расставался с Анжелой, –напряженным тоном добавила Таня. – А когда рядом с мужчиной находитсяженщина, трудно сказать, от кого на самом деле исходят всякие хорошие идеи.

– Считаешь, что это была хорошая идея – загрузиться вдушный трамвай и поехать на окраину города?

– Странно, что мэр города жила на окраине, – вслухподумала Таня.

– Там жила не мэр города. Там жила ее сестра. УРоманчиковой шел ремонт. Она выставила сестру с семьей на дачу, а самавселилась к ней. И тот, кто убил ее, знал об этом. Или узнал от самойРоманчиковой, – равнодушным тоном заметил Дворецкий. – Если,например, она хотела пригласить его на ужин…

– Ты снова намекаешь на Таранова!