– Я сниму номер в гостинице, – сообщилКурочкин. – Не в той, где остановились все наши, а в какой-нибудь другой.Иначе они станут на меня давить. К тому же я должен иметь возможность уйти отних в любой момент.

– Это очень хорошая мысль, Андриан, – одобрилаМорошкина. – Но только сначала разреши мне, пожалуйста, немного о тебепозаботиться. На тебе одежда с чужого плеча и, наверное, нет при себе денег?

– Действительно, – растерянно ответилКурочкин. – За номер же надо платить… А одежду я позаимствовал изжелезного ящичка в приемном отделении. Не знаю, может быть, не нужно было братьбез спроса… Но я просто не видел другого выхода.

Морошкина повезла его в магазин мужской одежды. Она взяладело в свои руки и даже немножко покомандовала Андрианом, но он подчинялся ей судовольствием. Это было совершенно не то, что подчиняться Маркизе! Если Маркизаим помыкала, то Надежда о нем заботилась. Это было до такой степени приятно,что Андриан Серафимович физически ощущал, как оттаивает его душа. Надеждавыбрала для него светлые вельветовые брюки, плетеные мокасины и стильнуюрубашку-поло с маленьким кичливым вензелем на груди. Жена никогда не покупалаему такой одежды. Штаны его всегда были первыми попавшимися и выбирались,исходя из качества ткани, а не фасона. Рубашки пузырились, и объяснялось этотем, что тело должно дышать, а не потеть. Башмаки были широкими, как лапти,чтобы не искривлялась стопа. Кому нужна была его идеальная стопа, Курочкинникогда не мог понять.

Переодеваясь в кабинке, он неожиданно обнаружил в карманестарых брюк чужую кредитную карточку. Вот так номер! Неужели он стащил еевместе со штанами? Но поношенная одежда – это ерунда, а вот кредитка – совсемдругое дело. Думать о том, что он что-то украл, было не слишком приятно,поэтому Курочкин сразу решил при первой же возможности отослать вещи и карточкуобратно в больницу. Пусть даже анонимно.

После магазина Надежда отправила его в парикмахерскую,накормила ужином в уютном кафе, а потом помогла разместиться в небольшойсимпатичной гостинице. На прощанье они впервые поцеловались, и поцелуй этотполучился таким страстным, что дама, сидевшая за конторкой, сентиментальнопрослезилась.

По ночам Таня переводила мобильный телефон в режим вибрациии клала его под подушку. Это была первая ночь в Приозерской гостинице, которая,впрочем, мало чем отличалась от других. Таня заснула быстро и спала безсновидений до того момента, когда ее разбудило странное жужжание и гудение.

Кое-как разлепив глаза, она достала сотовый и приложила куху, предварительно полюбопытствовав, сколько времени. Половина третьего ночи.Только бы ничего не случилось!

– Это Алик, – сказал знакомый голос. – Ты неспишь?

– Уже нет, – шепотом ответила она.

– А Дворецкий?

– Пока спит.

– Давай встретимся в коридоре, мне нужно тебе кое-чтосказать. Я просто обязан…

– Сейчас?!

– Для меня это чертовски важно, – отрезалБудкевич. – Возьми зажигалку, здесь темно, как в выгребной яме.

Таня выскользнула из постели и на ощупь нашла тапочки. Онаготова была выйти в коридор в пижаме, но только не босиком. Открыв дверь вкомнату, Таня тихонько скользнула к столу и отыскала зажигалку, сжав ее вкулаке. Дворецкий говорил, что спит чутко. Возможно, так оно и есть, но приэтом он так заливисто храпел, что Таня, проходя мимо, не могла не хихикнуть.Когда она открывала дверь, замок тихо щелкнул.

В коридоре было абсолютно темно. Только в самом дальнем концечерез небольшое окно проникал лунный свет, позволяя ориентироваться впространстве. Администратор предупреждала, что в ночные часы электричествоиногда отключается, но Таня не обратила не ее слова особого внимания – она нерассчитывала разгуливать по гостинице после полуночи. Будкевича нигде не было,но на лестничной площадке кто-то шаркал подошвами. И еще оттуда тянулосигаретным дымом.

«И что ему приспичило разговаривать ночью? – подумалаТаня, выставив зажигалку перед собой. – Может быть, он хочет рассказатьпро портсигары?» Она бесшумно миновала несколько номеров и дошла до выхода налестницу. Одна створка двери была открыта, и за ней виднелась темная фигура, нафоне которой мерцал алый огонек сигареты.

– Что ты тут делаешь? – громким шепотом спросилаТаня, вышла на площадку и щелкнула зажигалкой.

Крохотное желтое пламя лизнуло темноту, осветив лицочеловека, который курил на лестнице. Увидев его, Таня пронзительно взвизгнула,выронила зажигалку и со всех ног бросилась наутек. Ближе всего к ней оказалисьступеньки, ведущие на третий этаж. Взлетев по ним, она понеслась по коридору,добежала до самого конца и заметалась возле окна. И тут она услышала позадисебя топот ног и громкое сопение. Ничего не соображая от ужаса, Таня сталатрясти раму, пытаясь распахнуть окно и выпрыгнуть наружу.

В следующее мгновение коридор залил тусклый свет дежурныхламп, и перед девушкой во всей красе предстали Дворецкий и Будкевич. Алик был вдлинном шелковом халате, а Дворецкий в боксерских трусах и кроссовках. Еще ондержал в руке пистолет, и это выглядело так потешно, что Таня тут же началахохотать, сгибаясь в три погибели и держась за живот.

– Какого черта ты удрала из номера? – громкимшепотом принялся отчитывать ее Валерий, не желавший распугивать постояльцевкриками.

– Это я ее позвал, – тотчас вступился Алик.

– Она должна была предупредить меня!

Толкаясь, они повели Таню вниз, и она, захлебываясь нервнымсмехом, рассказала им о том, что несколько минут назад на лестнице стоялТаранов, и вид у него был нечеловеческий!

– Глаза выпученные, красные, сам бледный, какпривидение, волосы всклокочены, губы выпячены… Я зажигалкой щелкнула, и какувидела его, едва сознания не лишилась. Рысаков может подтвердить! Он мнерассказывал, а я не поверила. С Лешкой что-то случилось, Алик! Валера, надо кнему немедленно идти!

Дворецкий сразу согласился, Будкевич же вообще не сталничего говорить, а просто побежал искать номер Таранова, тычась носом втаблички на дверях. Отыскав нужную дверь, он резко остановился и негромкопостучал. Таня спряталась за спину своих защитников и со страху схватилаДворецкого за резинку трусов, на что тот вообще никак не отреагировал.

Когда Таранов открыл дверь, Таня тихо ахнула. Их глазампредстал совершенно обычный Лешка – слегка всклокоченный, одетый в спортивныештаны и футболку.

– Вы чего? – ошарашенно спросил он, успев обозретьвсю честную компанию и оценить ее взбаламученный вид. – Что-то случилось?

– Впустите нас, – приказал Дворецкий, шевельнувпистолетом.

– С ума сошли? По гостинице с оружием шляться? –проворчал Таранов, тем не менее отступая в сторону.

Номер утопал в полумраке, освещаемый лишь маленьким ночникомнад кроватью.