– Мистер Таунсенд, – сказал он своим тихим голосом. – Вам сшерифом Баннермэном придется съездить в гараж Джо Кэмбера. Проверьте три вещи:нет ли там синего «пинто», номер 218-864, нет ли там Донны и Теодора Трентонови нет ли там самих Кэмберов. Понятно?

– Ясно, – сказал Таунсенд. – Вы хотите…

– Я хочу знать только эти три вещи, – прервал его Мэсен. Емуне понравилось, как Таунсенд смотрел на него, с каким-то презрением. – Есличто-то из этих трех там обнаружится, звоните мне. Если здесь меня не будет, яоставлю номер. Вам ясно?

Зазвонил телефон. Баннермэн поднял трубку, послушал ипередал ее Энди Мэсену.

– Это вас, срочно.

Энди взял трубку. Звонили из полиции Скарборо. Они нашлиСтива Кемпа в мотеле в городке Твиненхэм в Массачусетсе. Женщины с ребенком сним не обнаружено. При аресте Кемп назвал себя и с тех пор говоритьотказывается.

Энди воспринял эту новость с облегчением.

– Таунсенд, поедете со мной, – сказал он. – Вы поедете кКэмберу один, шериф.

– Хорошо, – сказал Баннермэн. Энди зажег сигарету ипосмотрел на него сквозь облако дыма.

– Вы хотите что-то возразить, шериф?

– Да нет, – усмехнулся Баннермэн.

«Боже, как я ненавижу такие усмешечки. Ну ладно, во всякомслучае, он выведен из игры. Слава всевышнему».

Баннермэн сел за руль своего «крейсера» и выехал на дорогу.Было без двадцати семь. Его забавляло, как этот щенок Мэсен огрызается на него.Слава Богу, что он уехал. Пускай Хэнк Таунсенд слушает его чушь.

Джордж Баннермэн катил по дороге №117, выключив огни исирену. Утро было чудесным. Причин волноваться не было.

Донна с Тэдом спали.

Тела их располагались в неуклюжей позиции, как у спящихпассажиров междугородних рейсов. Донна повернулась влево, Тэд – вправо. РукиТэда беспокойно дергались на коленях, как выброшенные на берег рыбы. Дыханиеего было хриплым и прерывистым. Белки глаз покраснели, губы запеклись. Струйкаслюны сбегала из уголка рта.

Донна спала беспокойно. Ей не давали уснуть, несмотря наусталость, боль в животе и в ноге (и в пальцах, прокушенных Тэдом до кости) ижара. Волосы на голове слиплись в безобразные космы. Раны на ноге и на животевоспалились и пухли. Ее дыхание тоже было хриплым, но не так сильно, как уТэда.

Тэд был на пределе. Обезвоживание изнурило его организм – спотом выходили хлориды и электролиты, которые ничто не замещало. Внутреннеесопротивление организма медленно ослабевало, и теперь он приблизился ккритической стадии. Жизнь его трепетала, как свеча на ветру, готовая в любоймомент угаснуть.

В бессвязных снах отец качал его на качелях, выше, и выше,почему-то не над их двором, а над утиным прудом, и ветер приятно обдувал егогоряченный лоб и пересохшие губы.

Спал и Куджо.

Он лежал в траве возле крыльца, положив разбитую морду налапы. В его отрывочных снах по черному небу метались красноглазые летучие мыши,и он прыгал на них и каждый раз хватал их кожистые крылья зубами. Но они вответ кусали его своими крошечными острыми зубками, и от этого в нем рослаболь. Нет, он их всех убьет. Он их…

Внезапно он проснулся, вскинув голову.

Гудела машина.

В его искаженном болезнью слухе этот звук приобрелчудовищную форму: он казался жужжанием ядовитого насекомого, летящего закусатьего до смерти.

Он поднялся на ноги. Казалось, все его мышцы были полныбитого стекла. Он посмотрел на замершую машину. Внутри виднелась головаЖенщины. Раньше Куджо видел ее хорошо, но теперь она что-то сделала со стеклом,и он ее почти не различал. Но, ничего. Она еще выйдет оттуда.

Шум машины приближался. Автомобиль въехал на холм, но…автомобиль ли это? Или огромная пчела прилетела жалить его, усиливать его и такневыносимую боль?

Куджо залез под крыльцо, где и раньше часто скрывался вжаркие дни. Там было полно опавших листьев, запах которых раньше нравился ему.Но теперь он казался удушливым и почти невыносимым. Куджо зарычал на этотзапах. Жаль, что его нельзя убить.

Автомобиль с синими бортами и лампочкой на крыше подъехал кдому.

Подъезжая к дому Джо Кэмбера, Джордж Баннермэн меньше всегоожидал увидеть рядом с ним искомый «пинто». Он не считал себя дураком и, хотя ине был согласен с логическими построениями Энди Мэсена (он пережил кошмарФрэнка Додда и знал, что не все в этом мире объясняется логикой), но у негобыло свое мнение по этому поводу. И он, как и Мэсен считал, что жены и сынаТрентона здесь нет. Но машина стояла во дворе.

Баннермэн потянулся к рации, но потом решил сначалаосмотреть машину. Со своего места он не видел, есть ли кто-нибудь внутри.Спинки весел были опущены, и Тэд с Донной спали.

Баннермэн вышел из машины и захлопнул за собой дверь. Онсразу же заметил, что окно со стороны водителя разбито. Это заставило егосердце забиться сильнее, и рука потянулась к кобуре.

Куджо наблюдал за Человеком, вылезшим из машины, с растущейненавистью. Это он причинил Куджо боль; из-за него у Куджо ныли мышцы инадсадно звенело в голове; из-за него старые листья под крыльцом запахли вдругтухлятиной; из-за него Куджо не мог без отвращения смотреть на воду, несмотряна жажду.

Глубоко в его груди родилось рычание. Он обонял запахчеловека, его пота и его горячей плоти. Рычание перешло в яростный рев. Онвыскочил из-под крыльца и бросился на ненавистного Человека.

В первый момент Баннермэн даже не услышал низкого рычанияКуджо. Он подошел к «пинто» достаточно близко, чтобы разглядеть копну волос надводительским сиденьем. Сперва он подумал, что женщину застрелили, но где жедырка от пули? Стекло было скорее раздавлено, чем пробито.

Потом он увидел, что голова шевельнулась. Не сильно, скореедернулась. Но это неважно. Женщина жива. Он шагнул вперед и тут услышал рычание.

Почему-то первым делом он подумал про своего ирландскогосеттера Расти, но ведь тот умер уже четыре года назад, вскоре после истории сФрэнком Доддом. И Расти никогда так не рычал, и в решающий момент Баннермэнбудто прирос к месту, охваченный диким, атавистическим ужасом.

Потом он повернулся, схватился за пистолет и успел толькомгновенно увидеть фигуру громадного пса, летящего на него. В следующую минутупес толкнул его в грудь и сшиб на землю. Его рука взметнулась в воздух иударилась о багажник «пинто», пистолет выпал. Пес укусил его, и Баннермэнувидел первые пятна крови на своей голубой рубашке. Внезапно он понял все. Ониздесь машина сломана… и этот пес. Он никак не укладывается в логичный планМэсена.