Дежурный офицер сказал, что Стивена Кемпа отправили в Мэн.Он отказался говорить, но специалисты в Массачусетсе тщательно обследовали егофургон. Никаких следов пропавших женщины и ребенка им найти не удалось, зато уколеса фургона они обнаружили чудный маленький склад – марихуана, немногококаина и быстродействующая смесь, известная под названием «Черная красавица».Это дало им право задержать мистера Кемпа.

– А «пинто»? – спросил Энди Таунсенда. – Где же этот чертов«пинто»?

Таунсенд пожал плечами.

– Баннермэн еще не звонил?

– Нет.

– Ладно. Передайте – пусть приедет сюда, когда они привезутКемпа. Это входит в его обязанности, и я хочу, чтобы он сам его допросил.

Таунсенд вернулся через пять минут обеспокоенный.

– Я не могу до него дозвониться, мистер Мэсен. Диспетчерутверждает, что его нет в машине.

– Тьфу, наверное, попивает кофе на Кози-Корнерс. Ну и черт сним, – и Мэсен закурил очередную сигарету. – Не допросить ли нам Кемпа безнего?

– Что ж, можно. Мэсен кивнул.

– Все это мне совсем не нравится, мистер Таунсенд.

– Да, хорошего мало.

– Я уж думаю, не закопал ли он их где-нибудь междуКасл-Роком и Твикенхэмом. Но мы его расколем, мистер Таунсенд. Я раскалывалорешки и покрепче.

– Да, сэр, – сказал Таунсенд уважительно. Он верил в это.

– Расколем, если попотеем с ним дня два.

Таунсенд каждые пятнадцать минут пытался дозвониться дошерифа. Он не очень хорошо знал Джорджа Баннермэна, но был лучшего мнения онем, чем Мэсен, и сомневался, что он в данный момент способен пить кофе. Когдапробило десять, он забеспокоился уже не на шутку. Еще он думал, не молчит лиБаннермэн специально, чтобы досадить Мэсену.

Роджер Брикстон прибыл в Нью-Йорк в 8.49 и добрался догостиницы к 9.30.

– Ваш номер на двоих? – спросил его клерк.

– Моего компаньона срочно вызвали домой.

– Какая жалость, – безразлично сказал клерк и дал Роджерузаполнять бланк. Сам он в это время болтал с кассиром о своих планах насчетотпуска.

Потом Роджер лежал у себя в номере и пытался заснуть, но сонне шел. Донна трахалась с другим и взвалила это на Вика в придачу к этойвонючей красной каше. Теперь Донна с Тэдом пропали, и Вик пропал. Вся этанеделя прошла как в дыму. Замечательный трюк – куча дерьма, и все на вашуголову. Голова его раскалывалась от боли.

Наконец он встал, не желая оставаться наедине с головнойболью и своими мыслями. Спустился вниз за аспирином, потом вышел прогуляться.Его голове это помогло мало, зато позволило обновить старинную ненависть кНью-Йорку.

«Никогда не вернусь сюда, – подумал он. – Лучше будуразвозить «пепси», только бы не тащить сюда Элсию с девочками».

Потом он зашел к заказчикам – фирма «Саммерс», размещающаясяна четырнадцатом этаже громадного дурацкого небоскреба. Секретарша улыбнулась,узнав его.

– Мистер Хьюитт только что вышел. А мистер Трентон с вами?

– Нет, его вызвали домой.

– Постойте-ка, у меня есть кое-что для вас. Пришло сегодняутром.

Она протянула Роджеру телеграмму в желтом конверте.Адресовано В. Трентону /Р. Брикстону/ Эд Уоркс.

Роджер достал ее и сразу понял, что это от Шарпа. Онпринялся читать.

Телефон разбудил Вика около двенадцати, иначе он проспал быдо вечера. Сон его был тяжелым и беспокойным, и проснулся он, с трудомсоображая где он. Опять вернулось прежнее видение. Донна и Тэд прятались впещере от ужасного, мифического чудовища. По пути к телефону он споткнулся иедва не упал.

«Донна и Тэд, – подумал он. – Нашлись».

– Алло?

– Вик, это Роджер.

– Роджер? – он сел. Рубашка прилипла к телу. Мозг еще несовсем проснулся, и он понимал только то, что в комнате невыносимо жарко.Сколько же он проспал? В доме было совсем тихо.

– Роджер, сколько сейчас времени?

– Времени? Что-то около двенадцати. А что…

– Двенадцать? О, Боже… Роджер, я спал.

– Что случилось, Вик? Они вернулись?

– Когда я засыпал, еще нет. Этот ублюдок Мэсен обещал…

– Что за Мэсен?

– Он расследует дело. Роджер, мне надо ехать. Нужноотыскать…

– Держись. Я звоню из «Саммерса». От Шарпа из Кливлендапришла телеграмма. Нам сохраняют заказы.

– Что?

Все менялось слишком быстро. Донна… какие-то заказы… Роджер,с его абсурдно-радостным тоном.

– Когда я пришел, мне дали телеграмму. Хочешь, прочитаю?

– Лучше перескажи.

– Старик воспринял эту историю с «Клубникой», как второй«Аламо» – нужно держаться вместе, один за всех и все за одного. Мы оказалисьзащитниками чести фирмы.

– Да, я так и думал, – пробормотал Вик, разминая пальцамишею.

– А сын, хотя по-прежнему от нас не в восторге, считает, чторазборку с нами конкуренты воспримут как признак слабости. Как тебе?

– От этого параноика всего можно ожидать.

– Они хотят, чтобы мы прилетели в Кливленд и заключили новыйконтракт на два года. Конечно, это не пять лет, и потом они могут попытатьсянас выкинуть, но у нас будет достаточно времени, Вик! За два года что-нибудьпридумаем. Мы еще посоветуем им…

– Роджер, мне нужно…

– …заткнуть свои вшивые торты в задницу! Еще они хотятобсудить новую рекламную кампанию, и тут можно подкинуть идею с лебединой песнеПрофессора.

– Все это прекрасно, Роджер, но я так и не знаю, что сДонной и Тэдом…

– Да. Да. Извини, что звоню в неудачное время, но я не могдержать это в себе. Меня так и распирает.

– Для хороших новостей всякое время удачно, – сказал Вик. Вто же время его охватила зависть к счастливому облегчению Роджера и жалость,что он не может разделить это чувство. Но, может, и у него еще будут хорошиеновости.

– Вик, позвони мне, когда все выяснится.