«В гараж Кэмбера», – сразу же ответил мозг.

Но это же глупо. Мэсен послал туда шерифа Баннермэна, чтобыон немедленно позвонил, если что-нибудь обнаружит, а он не позвонил, и этозначит…

(…что монстр сожрал его)

Ладно, но почему бы ему туда не съездить? Надо же что-тоделать!

Он завел мотор и поехал по дороге №117, еще не зная, поедетли он прямо, в Скарборо, или свернет на Кленовую дорогу.

У поворота он медлил, пока кто-то не просигналил ему сзади.Потом резко свернул направо. Ничего, если он на пятнадцать минут съездит кКэмберу. Посмотрев на часы, он увидел, что уже двадцать минут первого.

– Время пришло – поняла Донна.

А, может быть, и прошло. Помощи ждать было неоткуда. Ни одинрыцарь на боевом коне не проезжал по дороге №3. И не проедет.

Тэд умирал.

Она повторяла это хриплым шепотом, снова и снова – Тэдумирает.

В машине совсем не осталось воздуха. Окно с ее стороны не открывалось,а со стороны Тэда… Она пыталась его приоткрыть, но Куджо, лежащий в тенигаража, сейчас же вскочил и со всей возможной быстротой направился к машине,свирепо рыча.

Пот уже не тек по лицу Тэда. Пота больше не осталось. Кожаего была сухой и горячей; распухший язык оттопыривал верхнюю губу. Дыханиесделалось настолько слабым, что она с трудом могла его уловить. Дважды ейказалось, что он уже не дышит.

Ей самой было ненамного лучше. Металл кузова раскалился иобжигал при каждом неосторожном движении. Нога онемела, и она уже несомневалась, что укус пса занес ей какую-то инфекцию. Может, для бешенства ещебыло рано, – она молила Бога об этом, – но укусы опухли и покраснели.

Куджо тоже был едва жив. Казалось, он усох внутри панциря изсвалявшейся и окровавленной шерсти. Глаза его уже почти не видели, но он ещевсматривался ими в ненавистных людей. Он уже не пускал слюну; морда его иссохлаи походила на сморщенный кусок застывшей лавы.

«Старый монстр, – подумала она бессвязно, – еще опасен».

Сколько еще продлится этот чудовищный плен? Может, это всетолько сон? Нет уж, скорее сном было все, что происходило с ней до сих пор –любящие родители, школа, друзья, праздники и танцы, – а реальностью был этотвот раскаленный двор, где притаилась смерть. Старый монстр еще опасен, и ее сынумирает.

Бейсбольная бита. Вот все, что ей осталось. Бита и, если онасумеет добраться туда, что-нибудь в машине мертвого полицейского. Какое-нибудьружье.

Она начала передвигать Тэда назад, борясь с забытьем, грозящимнавалиться на нее в любой момент. Наконец он перевалился за кресла, как мешок.

Она выглянула в окно, увидела биту, лежащую в высокой траве,и открыла дверцу.

Куджо встал и медленно, нагнув голову, пошел к ней. Когдаона в последний раз вышла из «пинто», часы показывали 12.30.

Вик свернул на дорогу №3 как раз в это время. Он ехалбыстро, чтобы после Кэмбера успеть еще и в Скарборо, что находилось запятьдесят миль. Как только он решил ехать сперва к Кэмберу, он начал мысленноругать себя за этот выбор. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным.

Он уже проехал домишко Гэри Педье, когда понял, что рядом сним стоит «форд» Кэмбера. Он надавил на тормоза; «ягуар», сжигая резину, всталпоперек дороги. Может быть, шериф был у Кэмбера и не застал его, а он сидитздесь.

Он заглянул в зеркальце, увидел, что дорога пуста, и быстропоехал назад. Загнав машину к подъезду, вышел из нее.

Чувства его были теми же, что у Джо Кэмбера двумя днямираньше. Он увидел пятна крови и проломленную панель двери. Во рту появилсяметаллический привкус. Все это как-то связано с исчезновением Тэда и Донны.

Он зашел внутрь и тут же почуял запах – зловоние. Эти двадня было жарко. В коридоре на полу темнело что-то, похожее на поваленнуюскамейку, но Вик уже понял, что это не скамейка. Из-за запаха. Он нагнулся. Этобыл человек. Казалось, его горло перерезано очень тупым ножом.

Вик отшатнулся. Из горла его вырвался сухой стон. Телефон.Нужно позвонить в полицию.

Он пошел на кухню и там застыл. Внезапно все для негопрояснилось; будто две половинки картины соединились в целое изображение.

Это пес. Это сделал пес.

И «пинто» в самом деле стоит у Джо Кэмбера. «Пинто» и в нем…

– О боже, Донна… Вик повернулся и побежал к двери.

Донна шаталась; ноги почти не держали ее. Она схватилабейсбольную биту, боясь оглядываться на Куджо, пока не сжала ее в руке. Ещенемного, и она могла бы заметить лежащий рядом служебный пистолет ДжорджаБаннермэна. Но она его не заметила.

Она повернулась, и Куджо бросился на нее.

Она обрушила на голову сенбернара тяжелый конец биты, сзамиранием сердца почувствовав, что она едва не сломалась. Пес отступил, хриплорыча. Ее грудь тяжело вздымались под белыми чашечками лифчика, окрашеннымикровью – она вытирала о них руки, которыми касалась губ Тэда.

Они стояли, глядя друг на друга в залитой солнцем тишине.Были слышны только ее тяжелое дыхание, утробное рычание Куджо и беззаботноечириканье воробья где-то неподалеку.

Куджо начал заходить слева. Донна двинулась вправо. Ониописали круг. Она держала биту в самом уязвимом месте, там, где деревотреснуло, ощущая пальцами шершавые кольца изоленты.

Куджо шагнул вперед.

– Ну, давай! – закричала она.

Она подняла биту и ударила Куджо по голове, но он увернулся,и удар пришелся по ребрам. Тяжелый, тупой стук и хруст где-то в собачьем боку.Пес издал звук, похожий на стон, и зашатался. Она почувствовала, что бита подизолентой чуть разошлась.

Донна, пронзительно вскрикнула, опустила биту на передниелапы пса. Опять что-то хрустнуло. Пес попытался отползти, но она била его сноваи снова, не переставая кричать. В голове у нее непрерывно звенело, мир плясалвокруг. Она была ведьмой, гарпией, Богиней-Мстительницей – не за себя, но зато, что сделали с ее сыном. Бита поднималась и опускалась у нее в руках, какудары ее собственного сердца.

Теперь конец биты окрасился кровью. Куджо все еще пыталсяотползти, но его движения делались все медленнее. Он еще смог увернуться отодного удара – бита ударила по гравию, – но следующий повалил его на землю.