***

— Я не думала, что это так важно в сложившейся ситуации.

Прозвучало как оправдание, хотя мямлить я не собиралась. Оправдываться тоже. Равно как и попенять Сергею за то, что орал как потерпевший на всех вокруг, пока мы под покровом ночи заволакивали на второй этаж сперва Яна, а затем и Его Императорское Величество. Орал «амур» и после, будучи уже в квартире, даже на неодушевлённые предметы: ножку дивана, о которую ударился ногой и скотч, которым беспощадно по указу Мут сковывал тело Яна. И все это вместо того, чтобы выслушать меня и хотя бы мельком на книгу взглянуть.

— Важно сейчас все, Маша, — на порядок спокойнее ответил Сергей, перелистывая страницу за страницей. — Так что впредь докладывай обо всем сразу.

Я фыркнула, возведя глаза к потолку.

Объем уже перевалил за половину, когда он наконец отыскал все еще пустые листы. До поры до времени пустые, потому как строчки бежали одна за другой, змейками. Словно кто-то невидимый от руки писал. Довольно неаккуратно писал.

— Знаешь, что это? — вчитываясь в строки, спросил у сфинкса Сергей.

Та нервно повела сухонькими плечами, осунувшимся под тяжестью крыльев, и покачала головой, снова приложив обе лапы к аспирантской груди.

Его тело категорически не желало принимать живительные потоки. Словно предмет "не биологического происхождения", как сказала Марта. И да, едва перевалило за полночь, блондинка примчалась на автомобиле Яна прямиком к его квартире, а завидев свет в окнах…

— Я сперва подумала, что это записи матери Яна, — начала я.

— Дневники Лилии в машине, я их с собой привезла, — глухо отозвалась Марта, сидя на краешке дивана у брата в ногах.

Я потянулась к книжке в блестящем новенькой кожей переплете, чтобы самой убедиться, но Сергей, нахмурившись, с силой захлопнул разворот.

Чего это он там вычитал, что побледнел весь?

— Говоришь, Лилия всё еще может быть жива, а он… — мотнул Сергей головой, указав на Яна, — его отец Хаос что ли?

— Не знаю я, — разочарованно опустила руку, поняв, что книжки мне как своих ушей теперь не видать. — Вроде так.

— Так, — подтвердила Марта, вновь ни на кого, кроме Яна, не смотря.

— Немыслимо, — простонал Сергей, пройдясь ладонью по лицу. — Так, ладно. С этим позже разберемся. Когда Ян очнется?

Шани, цокая коготками по линолеуму, поспешила сменить у постели Бранова Мут. Ответа на вопрос Сергея у сфинкса не было.

— Мне не ведомо, когда он очнется. Может, совсем скоро. Может, через несколько солнц или лет, — проскрипела она. — В материи время может течь иначе. Но скажу одно: чем дольше Ян вне тела, тем меньше вероятность его возвращения. Его сосуд пуст. И кто займет его первым…

Кто-то издал стон отчаяния. Утверждать, что это была не я, не могу.

— Что мы еще можем сделать? — пальцы Марты крепче стиснулись на коленке аспиранта в разорванной штанине.

— Только ждать, — опустилась в кресло Мут с тяжелым вздохом.

— Его тело заперто, — Шани, до тех пор, подобно обыкновенной кошке, когтящая грудь Яна, со вздохом отстранилась. — Я не могу найти ход, чтобы дать ему сил. Прости, Создательница, — с жалостью уставилась она на меня.

— Ничего, — скрыть разочарование удавалось с трудом. — Ты и без того здорово помогла сегодня и мне, и Оксане.

Кошка просияла, и ее кошачья мордочка засветилась улыбкой. Первой за все то время, что она здесь.

— Так если есть защита, — пробасил Джахо, — значит, есть и возможность ее сломить!

— А ведь верно, — кивнул Сергей. — Яну с той стороны может понадобиться наша помощь, и та сила, что вы дать можете, — посмотрел он на Шани и улыбнулся.

Кошечка улыбнулась в ответ, и вожак в мгновение нахмурился. Дернул хвостом и подтолкнул Шани лапой, вынуждая заступить ему за спину, словно защищая.

Сергей с недоумением почесал затылок.

— Ну, что? — с надеждой поглядела я на Мут. — Неизвестно, сколько Ян пробудет… вне себя. Вдруг и впрямь годы пройдут?

— Вмешиваться и ломать защиту опасно, — повысила голос Мут, пресекая всеобщие одобрительные возгласы. — Создадим брешь, и можем ненароком вызволить Хаос. Тогда Ян сгинет навеки. Но если рискнуть…

— Нет, — мотнула головой Марта, сцепив пальцы в замок. — Рисковать не станем. Уж точно не жизнью Яна. Выпустить ту тварь мы не должны, а раз они заперты там вдвоем… Ян сумеет вернуться, — подняла она голову, решительно сдвинув брови. — Он Укротитель.

— Верно. Это его преимущество, — примирительно протянула Мут. — Тогда будем ждать. Это все оковы, что есть? — обратилась она к Сергею.

— У меня буксировочный трос еще в машине был, — задумчиво поскреб подбородок он.

— Я не знаю что это, но сомневаюсь, что эти прозрачные липкие нити, — проскрипела Мут, глядя на широкие полосы скотча, превратившие Яна в куколку, — выдержат, если Хаос займет сосуд первым.

— Ясно. Я сейчас, — зашагал Сергей прочь из гостиной, но едва пару шагов сделал, как остановился. — Маша, — я замерла, тупо уставившись на протянутую книгу. — Пусть это у тебя побудет.

Я с удивлением заморгала. Марта вскинула голову, и если бы взглядом можно было убить… В общем, повезло мне несказанно, что в Барановской семейке в предки только Хаосы затесались, а не василиски какие-нибудь.

— Девочке нужно отдохнуть, — пристально поглядела сфинкс на Оксану, вовремя разрядив обстановку.

Та безмолвно сидела в кресле, чуть опустив голову. Не спала, но и бодрствованием назвать ее нынешний режим было сложно.

— Возьми, — подала я подруге плед и подставила табурет в ноги.

Диван в гостиной был занят аспирантом. Диван в спальне: императором, а больше комнат, кроме кухни и санузла, в квартирке Яна и не было.

— Спасибо, — с удовольствием вытянулась Оксана в кресле, уняв наконец лёгкий озноб, и гостиная погрузилась в молчание.

Напольный светильник исправно освещал пространство желтоватым, рассеянным светом, и Оксана довольно скоро впала в дрему.

Угомонились и Джахо с Шани, устроившись на полу прямиком у батареи. Вожак едва ли не обнял обжигающе-горячий чугунный агрегат. Шани же просто привалилась к нему спиной, блаженно прикрыв глаза и тихонько замурчав. Ее шерсть высохла, и кошке наконец стало тепло. Воздух словно завибрировал от грудных звуков, издаваемых ей, и я поймала себя на мысли, что мурчащей кошачьей песни нам как раз и не хватало. Это успокаивало.

Даже от Марты словно бы больше не исходили волны негативной энергии. Хотя, конечно, последнее я уже надумала. Ауры только Сергею видны.

Я потеснее прижала вверенную мне книгу к груди, едва коснувшись корешка губами. Отчего-то безумно хотелось скользить пальцами по обложке, и причин отказать себе в столь странном желании я не нашла. Да и не пыталась, собственно.