И Лайтнер доброжелательно ответил на великое множество новыхвопросов, градом обрушенных на него Джесс. В обширности и точности его знанийсомневаться не приходилось. Он с легкостью рассказывал о преследовании катаров,о разгроме ордена тамплиеров, о казни Грандье и дюжине других историческихсобытий. По правде говоря, Джесс не удалось поставить его в тупик. Напротив, онупоминал древних «магов» и «колдунов», о которых она даже не слышала.

В тот вечер, когда они приехали в Обитель, расположеннуюнеподалеку от Лондона, судьба Джесс была предрешена. Только через неделю онапокинула Обитель, да и то лишь затем, чтобы запереть свою квартиру в Челси ивернуться в Таламаску.

Обитель представляла собой внушительных размеров каменноесооружение, построенное в шестнадцатом веке и приобретенное Таламаской «всеголишь» двести лет назад. Несмотря на то что роскошные, отделанные деревомбиблиотеки и гостиные, а также лепнина и бордюры датировались восемнадцатымвеком, интерьер столовой и многих спален создавался еще в эпоху королевыЕлизаветы.

Царившая в Обители атмосфера, равно как и ее величественнаямеблировка, каменные камины, блестящие дубовые полы сразу же пришлись Джесс подуше. Понравились ей и спокойные, вежливые, учтивые члены ордена, собиравшиесяв просторных, ярко освещенных общих комнатах, – они любезно идоброжелательно приветствовали ее, а затем возвращались к прерванным дискуссиямили к чтению вечерних газет. Необыкновенное богатство этого дома поражало иприводило в восхищение. Оно материально подтверждало безоговорочнуюобоснованность заявлений Лайтнера. Здесь возникало ощущение комфорта.Физического комфорта. А обитатели дома были именно теми, за кого себя выдавали.

Наибольшее впечатление на Джесс произвели, однако,библиотеки – они буквально покорили ее и вызвали в памяти то трагическое лето,когда перед ней захлопнулись двери другой библиотеки, лишив ее доступа кдревним сокровищам. Здесь хранились бесчисленные тома летописей, содержавших сведенияо судебных процессах по обвинению в колдовстве, о привидениях, о исследованияхполтергейстов, о случаях одержимости, психокинеза, реинкарнации и томуподобного. В подвалах здания располагались музеи – помещения, в которых быловыставлено множество таинственных предметов, связанных с паранормальнымиявлениями. Были еще и подземелья, куда не допускали никого, кроме старшинордена. Как восхитительно жить в ожидании раскрытия тайны, которое можетсостояться лишь по истечении определенного срока.

– Здесь всегда столько работы, – небрежным тономзаметил Лайтнер. – Дело в том, что все эти записи велись на латинскомязыке, но теперь мы не можем требовать, чтобы новые члены ордена умели читать иписать по-латыни. В наше время об этом не может быть и речи. А эти хранилища…Видите ли, документация по подавляющему большинству вопросов не проверялась напротяжении четырех веков…

Конечно, Эрону было прекрасно известно, что Джесс владеет нетолько латынью, но и греческим, древнеегипетским, а также древнешумерским языками.Но он не знал, что Джесс обрела замену утраченным сокровищам давно прошедшеголета. Она обрела новое «Великое Семейство».

В тот же вечер в Челси была послана машина, чтобы привезтииз квартиры Джесс одежду и все необходимые вещи. Ее новое жилище располагалосьв юго-восточном крыле Обители – уютная комнатка с кессонами и камином эпохиТюдоров.

Джесс ни разу не захотелось покинуть этот дом, и Эрон этознал. В пятницу, всего через три дня после ее прибытия, ее приняли в орден вкачестве стажера. Ей предоставили щедрое содержание, личный кабинет,примыкающий к спальне, персонального водителя в полное распоряжение и удобныйстарый автомобиль. При первой же возможности она поспешила отказаться от работыв Британском музее.

Правила и установки были весьма просты. Ей предстоялопровести два года на стажировке, по мере необходимости путешествуя по миру сдругими членами ордена. Конечно, она может рассказать об ордене своей семье идрузьям. Но все, что касается объектов исследований, документов и любыхдеталей, связанных с деятельностью ордена, должно оставаться строгоконфиденциальным. Ей не следует публиковать какую-либо информацию о Таламаске.Фактически она не имеет права тем или иным образом содействовать появлениюлюбых «публичных упоминаний» о Таламаске. Сведения о конкретных заданиях должныбыть достаточно завуалированными, без указания имен, мест и времени.

Ее будущая работа в архивах заключается в переводе и«адаптации» старых летописей и записей. По меньшей мере один день в неделюДжесс будет посвящать музейным исследованиям – поискам различных артефактов иреликвий. Но практическая работа – в частности, изучение всего, что связано споявлением призраков, – всегда будет приоритетной по отношению к научнымизысканиям.

Прошел целый месяц, прежде чем она отважилась написатьМаарет о своем решении и излить перед ней душу. Она призналась, что любит этихлюдей и эту работу. И конечно же, о том, что библиотека напомнила ей о семейномархиве в Сономе и о временах, когда она была так счастлива. Она надеялась, чтоМаарет ее поймет.

Ответ Маарет поразил ее. Оказывается, Маарет знала, чтотакое Таламаска, и довольно хорошо знакома с историей ордена. Она безпредисловий заявила, что безгранично восхищается деятельностью ордена впятнадцатом—шестнадцатом веках и теми усилиями, которые были им предприняты дляизбавления невинных от пламени костра во времена «охоты на ведьм».

«Конечно, они рассказали тебе о “секретной переправе”,благодаря которой удалось спасти многих жителей деревень и селений, обвиненныхв колдовстве и обреченных на сожжение, – они находили убежище вАмстердаме, просвещенном городе, где вера в глупую ложь о колдовствесохранялась недолго».

Джесс об этом даже представления не имела, но вскоре у неепоявится возможность убедиться в достоверности рассказа. Однако у Маарет былосвое мнение о Таламаске:

«Хочу, чтобы ты поняла: при всем своем восхищении ихсостраданием к преследуемым во все эпохи, я не считаю, что их исследованияимеют столь уж важное значение. Я имею в виду, что духи, призраки, вампиры,оборотни, ведьмы и существа, не поддающиеся описанию, возможно, и существуют, иТаламаска может потратить еще тысячу лет на их изучение, – но какоезначение все это имеет для судеб человечества?

В далеком прошлом, несомненно, существовали люди, которым являлисьвидения и которые беседовали с духами. Вполне вероятно, в качестве ведьм ишаманов они представляли определенную ценность для своих племен и даже наций.Однако на основе вполне объяснимых, но способных ввести в заблуждение явленийбыли созданы причудливо запутанные религиозные учения. Всему неясному инепонятному были присвоены мифические имена и названия, и таким образомвозникла благодатная почва для целого ряда суеверий и предрассудков. Разве этирелигиозные учения не принесли больше зла, чем добра?