Она рассмеялась, заметив, как черные рыцари, собравшиеся у края площади, пытаются защитить своих. Голубоватое свечение ползло слишком медленно, чтобы накрыть куполом столь большое пространство.

– Збигув! – прошептала я, увидев вышедшего на лестницу главу обережников. На него я возлагала особые надежды. И он не подвел – одно движение руки, и ткань пространства над головами воинов лопнула. Из нее медленно опустился хобот – скручивающийся в воронку воздух. Он точно пылесосом всасывал легких птиц. Воронка ширилась, и теперь в ее огромной чаше неслись по кругу сотни ярких тушек. Хлопок и небо вновь сделалось целым и чистым.

– Как вы могли? – спросила я, не глядя на принцессу. – Столько погибших.

– Они захватчики и унесли не меньше жизней. Раз ты с герцогом, то теперь одна из них.

– Ждете моей смерти?

– Нет. Раз до сих пор не заболела, значит, время есть. Конд очень скоро исполнит данное тебе слово. В этом отношении он честен. Ты отправишься домой. Обычно, возвращая гостей из немагических миров, мы стираем им память, но мой милостивый брат обещал герцогу, что не тронет тебя. А он, как я говорила, всегда исполняет свои обещания.

Я замерла. Обещал герцогу? Значит, Эльбер уже тогда понимал, что жизнь может сложиться иначе – наперекор нашему желанию быть вместе?

Принцесса постучала пальцем по стеклу, за которым кружилось одинокое яркое перо.

– Ты больше никогда не увидишься с герцогом Э. Память – это все, что у тебя останется.

– А если я откажусь уйти домой и пойду следом за Их Светлостью?

– Чтобы умереть на его руках? Темный мир никого не пощадит, кроме тех, кто родился в нем. Эриверцы сами сделали его таким, – принцесса скривила лицо. – Когда–то они были слабыми и беззащитными, но их король заключил сделку со Злом.

Я смотрела в окно на прибывающую толпу и слушала историю, как изменился Эривер после всего одного, но смертельно опасного ритуала, проведенного людьми. Королевству грозило уничтожение более сильным соседом, и тогда король положил на алтарь собственную жизнь. Он призвал в Эривер темную магию.

– Я слышала, сердце короля, помещенное в хрустальный сосуд, до сих пор бьется, и нет никакой силы остановить проклятие, что было нацелено на врага, а в итоге сделало Эривер опасным для его жителей.

Ритуал аукнулся не сразу, а через много лет, когда наделенные темной магией люди настолько окрепли, что сами сделались завоевателями и потащили в свой мир рабов, жен и прижитых на чужбине детей. Природа им отомстила. Она сразу убила рабов и иноземных женщин, пощадив лишь детей, в ком текла кровь эриверцев. Но с каждым годом, с каждым походом, чистой крови становилось все меньше, и люди с удивлением обнаружили, что магия родного мира не щадит уже тех, в ком от первоначального эриверца осталось слишком мало.

– Здесь тоже многие обзавелись семьями и детьми. Или привели их из других миров, где околачивались до Рогуверда. Думали, что задержатся у нас надолго. Старая кровь осталась не у всех, поэтому им страшно возвращаться, – принцесса хмыкнула, когда сразу несколько воинов в дорогих доспехах упали наземь. Птичий мор косил без разбора. – Примет ли их всех Эривер назад или сочтет врагами?

– А вы не боитесь, что сами умрете, ведь Эльбер собирается взять вас с собой, как залог того, что Конд его не обманет?

– П–ф! – Адель с иронией посмотрела на меня. – Мне ли страшиться смерти? Женщины рода Корви не раз жертвовали собой ради семьи. Моя мать убила себя, чтобы не попасть в руки противников отца. Это ли не пример? Я с радостью приму смерть, если буду знать, что моя родина свободна и брат по праву восседает на троне.

Я больше не в силах была слушать Адель. Слова принцессы пугали. Я развернулась и побежала к входной двери.

– Выпустите меня! – я колотилась в нее, но медведи не откликались. – Отведите меня к герцогу! Пожалуйста!!! Мне нужно с ним встретиться!

– Не надо мешать Их Светлости, – пожилая служанка, оттесняя меня от двери, действовала настойчиво. – Герцог появится, когда сочтет нужным.

Меня, обессиленную криками, отвели в комнату. Не в ту, где ждала своей участи Адель, а в соседнюю – в спальню Эльбера. Здесь даже подушки пахли им. Я, обняв одну из них и со слезами вспоминая безжалостные речи сестры Конда, распаляла себя все больше и больше. Но происходящее извне помешало жалеть себя.

Крики на площади усилились. Послышались проклятия и свист. Заинтересованная, кому же они предназначались, я поднялась с кровати и подошла к окну. На центральной лестнице стоял Конд. За ним черной тенью застыл император. Четверо гвардейцев держали носилки, на которых лежала женщина. Инфанта – решила я и не ошиблась, заметив с какой болью на лице обернулся на нее отец.

Воины, столпившиеся у парадных дверей, расступились, и на лестницу вышел герцог, а следом за ним Адель Корви. Проплакав, я упустила момент, когда ее забрали из покоев.

Я попыталась открыть окно, чтобы позвать Эльбера. Видела, он готовится уйти вместе с сестрой Конда – так крепко держал ее за руку, но не нашла ни одной задвижки. Я исступленно дергала деревянную раму, но лишь ободрала ногти, хотела канделябром разбить стекло, но оно оказалось стойким и не поддалось. Плача, я прижалась к нему щекой.

Площадь накрыла ночь, и только огни множества факелов позволяли разглядеть происходящее внизу действо: по кивку Конда на лестницу вынесли ларец. Вместе с ним, в сопровождении обережников и Эльбера, принц спустился вниз. Откинув крышку сундучка, Конд наклонился над ним, как над колодцем. Шептал он или что–то говорил, мне не было видно, но потому, как начали пятиться люди, освобождая пространство вокруг ларца, чувствовалось, что происходит нечто необычное, пугающее и заставляющее отступить.

Мелко задрожали стекла, и из ларца вырвался сноп света. Он точно ножом разрезал тьму. Тяжелая ткань ночного полотна начала медленно разъезжаться в стороны. Она ширилась и поглощала все, что находилось за ней – огни, колонны, статуи. Испуганные люди, боясь, что тоже пропадут за складками пространственной материи, бежали прочь. Вырвавшийся из портала ветер трепал волосы и мантию стоящего на вершине лестницы короля.

Из–за неудобного расположения покоев, я оказалась вроде зрителя, пробравшегося за кулисы и только догадывающегося, что происходит на сцене. Я видела, как император обернулся и возбужденно махнул приближенным рукой. Вся площадь пришла в движение вслед за тем, как Харригат Первый начал спускаться по лестнице. Он отсчитывал последние шаги по невзлюбившему его Рогуверду.

Я пропустила момент, когда портал поглотил Эльбера с Адель Корви и ушедших следом за ними обережников во главе с Збигувом – громкий хлопок заставил отпрянуть от окна, осыпавшегося вдруг сотнями осколков. Они больно посекли мне лицо и руки.

– Как можно, миледи? – в комнате появилась пожилая служанка. – Вы так неосторожны!

– Я не поняла, что произошло, – я с ужасом смотрела, как мелкие раны на руках обильно сочатся кровью.